Медовый месяц с чужой женой

— Подписи цветные, печати, — серьёзно проговорила Поля. — Это подлинник. Дорвала последние куски покрупнее и победно улыбнулась: — Я вырвала тебе зубы, монстр. Вите ты ничего не сделаешь. Всё, больше я ему ничего не должна. — Она вздохнула и медленно поднялась: — Но должна тебе. — Медленно приблизилась и встала, опустив голову, как провинившаяся ученица: — Можешь бить, издеваться, унижать, обзывать… Что за страшное наказание ты придумал? Кроме жизни мне терять нечего. Думаешь, сожалею о своём поступке? Теперь хоть буду чувствовать, что заслужила твою месть. — Подняла голову и полоснула взглядом загнанной в ловушку волчицы: — Витя сказал, что ты и не подумаешь отдавать этот договор, и я поверила. Ведь на кону несколько миллиардов. Что бы ты ни говорил, ты тоже обожаешь деньги, как последняя шлюха. И не захочешь отпустить то, что уже в твоих руках.

Выговорившись, она зажмурилась и затаила дыхание.

— Месть за бумажки? — я фыркнул. — Ты правда так думаешь? — вытянул перед собой руку и, растопырив пальцы, коснулся её руки. — Не сожалеет она… Кхм… — Она вздрогнула, а я посмотрел ей в распахнутые глаза и добил: — Не жалеешь, что потеряла самое дорогое вот так, со мной? Нелепо и унизительно.

— О чём именно ты спрашиваешь, Макс? — уточнила она. — С тобой каждое мгновение нелепо и унизительно.

Я сдержал ярость, сжав до бела кулак, раны лопнули, и кровь поплелась ленточками по пальцам. Выдохнув через нос, запер в себе бушующее пламя, поднялся со стула и подошел к двери.

Ключ. Поворот. Распахнул.

— Пошла вон! — сказал глухо.

Поля аккуратно собрала клочки бумаг и, двинулась к выходу. На пороге задержалась и с холодом в голосе спросила:

— Господин Честенер, «вон» — это куда? Ваша купленная жена знает лишь одно место — ваша кровать, другого мне не показали.

Я обернулся и поймал ее подбородок, подтянул к себе и почти коснулся губами губ.

— В моей кровати ты никогда не будешь, сучка. Иди прочь, и пусть с тобой, грязной швалью, теперь Дорогов разбирается, — и пренебрежительно оттолкнул ее от себя.

Романова врезалась спиной в косяк, но словно не ощутила удара. Посмотрела круглыми глазами и недоверчиво протянула по-русски:

— Ты… — тут же поправилась: — Вы меня отпускаете? Я действительно могу уйти из вашего дома?

Я немного опустил голову и окинул ее сканирующим взглядом.

— Иди. Витенька как раз ждет свою потаскушку. И наряд впору. Иди, По-ля, — поправился и сказал по-русски: — Пластиковая женушка.

Она смотрела на меня несколько секунд и, прижимая к груди паспорт и обрывки цветной копии договора, мялась на пороге. Глаза её то вспыхивали радостью, то темнели от подозрений. Кусая губы, она глубоко задышала, всхлипнула и вдруг, схватив мою кисть свободной рукой, поцеловала бинт на костяшках. Тут же отпрянула, будто обожглась, и в волнении проговорила:

— Спасибо! Спасибо, господин Честенер… Макс!

И, повернувшись, босиком побежала к лестнице.

Глава 35. Поля

Боже, не верю! Я не верю, что он отпустил меня. Монстр приказал мне выметаться, смотрел, как на таракана, но мне всё равно — я свободна! Договор уничтожен, паспорт со мной, и меня никто и ничто не держит.

От радости я схватила за руки Стеллу, которая поднималась наверх и, закружив её, звонко чмокнула в щёку. Доверительно прошептала по-русски:

— Я свободна!

И тут же бросилась вниз, чувствуя, что она задумчиво смотрит мне вслед. Я же уже не обращала внимания ни на кого. У порога сунула босые ноги в какие-то рабочие туфли (может, садовник заглянул в дом, но от Макса не убудет!), да выскочила за дверь.

Запрокинула голову и, наслаждаясь ветерком, вдохнула полной грудью. Расхохоталась и, оставив за спиной всю боль, унижение и страхи, побежала вперёд.

Как вдруг в спину что-то ударило. С такой силой, что я, упав на дорожку, ощутила дикую боль в колене и подбородке.

Монстр! Он опустил? И я поверила? Издевается, снова измывается над жертвой!

Я попыталась приподняться: чем это он меня? В ушах шумело, голова кружилась, а вокруг падали хлопья сажи. Я растерянно моргнула и, не в силах встать, просто перевернулась.

От увиденного у меня отнялся дар речи и перехватило дыхание. Вместо огромного красивого коттеджа я смотрела на пылающий остов и только сейчас заметила, как надо мной, нависнув, скрежещет кусок крыши. Меня не убило только потому, взрывная волна сбила с ног, и чудом закрыло этой штукой от обломков. Но она могла рухнуть в любое мгновение и придавить насмерть.

Я быстро отползла в сторону, с ужасом глядя на здание и хватая ртом воздух. Как же так? Стелла, та девушка… Макс!

— Макс! — не помня себя от волнения, я вскочила на ноги и бросилась к горящему дому.

Следом за мной ворвались охранники, что были во время взрыва снаружи, среди них был и тот светло-русый, что постоянно ходил за Честенером. Дэми его имя? Не важно! Я бросилась к мужчине, схватила его за руки:

— Макс! Он остался в спальне! Это…

К Дэми подбежал подчинённый, сухо доложил:

— Эпицентр в комнате слуг, девушка погибла.

Я снова дёрнула охранника, привлекая внимание:

— Да что вы стоите?!

И, отбросив его руки, кинулась к лестнице.