Медовый месяц с чужой женой

А мне из этого ада нужно выбираться. Макс не изменится, мне не приручить этого зверя, нужно спасать остатки себя. Пока есть что спасать! Я цапнула одежду служанки и, объяснив Бэтти, что хочу сделать господину Честенеру сюрприз, подмигнула. Девушка понимающе заулыбалась и, открыв сумочку, предложила мне ещё чулки на резинках. Я хотела было отказаться, но подумала, что это отличная замена верёвке.

Быстро переодевшись, я поблагодарила участливую Бэтти и, пока монстра и его псов поблизости нет, побежала к спальне Макса. Надеясь не заблудиться, надеясь успеть забрать свой клатч, где остался мой паспорт, надеясь сбежать. Слабая тень угрызения, что я нарушаю договор и подставляю Виктора, не отпускала меня, пилила и намекала, что не отпустит меня всю жизнь. Но зато у меня будет жизнь! Я не знаю, как сильно перемелет меня «медовый месяц» с монстром, но уже понимала, что могу и не выжить. А я не могу позволить себе погибнуть! Никак. Я должна живой вернуться в Россию ради мамы.

Влетела в спальню и застыла в ужасе: клатча на столе, куда его бросил Макс, уже не оказалось. Повертев головой, я заметила его в углу на полу. Опустилась на колени и вывернула содержимое: пустой. Нет! Встрепенулась: нельзя сдаваться!

Быстро осмотрела комнату, цепляясь взглядом за стол, стулья, мягкие кресла, каменный камин, красивые картины в золочёных рамах. Сейф! За одной из них по идее должен быть сейф!

И, конечно же, я его нашла: одна из картин легко отошла от стены, стоило дотронуться, и моему взору предстала огромная чёрная дверь, цифровое табло на которой слабо мерцало.

По моей спине прокатился лёд: он открывается по отпечатку руки?! Вот едва заметные следы ладони, бороздки… Я пропала!

Сжала кулаки: всегда есть выход! Вспомнила, что Юра, один из попавших в приют сирот, рассказывал, как они с отцом вскрыли сейф богача. Как раз замок был настроен на отпечаток. Только пальца. Но может, и мне поможет обычный скотч?

Бэтти несказанно удивилась моей просьбе, предложила заклеить то, что я могла порвать, сама, но я задёргалась в нервном тике, и она ахнула. Покраснев, глянула на меня и восхитилась:

— А вы знаете толк в развлечениях! У господина Честенера будет жаркая ночь!

Я оскалилась в ответ и практически вырвала из её рук вожделенный полупрозрачный рулон. Судя по мечтательному взгляду Бэтти, она бы хотела оказаться на моём месте. Я мрачно скривилась: может, оставить её вместо себя? Нет, девочка не при чём. А монстр разъярится, когда поймёт, что жертва ускользнула. А если удастся перед этим вскрыть сейф и забрать паспорт, а, может, и договор, чтобы обезопасить Виктора, то…

Я предпочла не думать о том, что случится. Меня в любом случае тут уже не будет. Удастся забрать документы — отлично! Нет — найду другой выход, но больше не дам себя в обиду. Я обязательно вернусь к маме! Ведь кроме меня, о ней некому позаботиться.

Скотч лёг, как будто тут и был, я с содроганием сердца приложила ладонь к панели и нажала. Раздался щелчок, слух порадовал мелодичный звуковой сигнал, я затаила дыхание, увидев зелёную стрелку… пока не прочитала по-английски «Невозможно распознать отпечаток. Пожалуйста, приложите руку ещё раз». Едва не взвыла от отчаяния, но решила попробовать снова. Табло откликнулось красной стрелкой, и я уже хотела сбежать без документов, как снова раздался мелодичный звук, и дверь приоткрылась.

Получилось? Я не верила удаче! Выдохнула и, едва не теряя сознание от зашкаливающего адреналина в крови, распахнула дверцу. Быстро проверила документы и, выудив тот самый жуткий, — первый! — договор, цапнула и свой паспорт. Я свободна! Теперь бежать.

Повернулась к двери, и мои ноги приросли к полу, а тело, казалось, превратилось в кусок льда при виде жёсткого взгляда холодных серых глаз. Макс молча поднял руку и нажал кнопку на своих часах. Дверь сейфа с тем же мелодичным звуком захлопнулась.

Меня обвели вокруг пальца, заставили поверить, что свобода близка.

И сейчас, неотрывно глядя в наполненные тьмой страшные глаза Честенера, я забыла, как дышать.

Глава 33. Макс

Когда я вернулся в кухню, чтобы найти в аптечке бинт, Стелла уже пришла на работу и убирала остатки погорелого позднего завтрака.

Я буркнул «Доброе утро», приказал помочь Поле в ванной, а женщина покосилась на стол и добродушно сказала:

— Максимилиан, я все сделаю, не переживай. А это было в пиджаке, — кивнула она на небольшую коробочку, а я не сразу понял, о чем речь. Так был увлечет яростью и самобичеванием.

Сережки? Которые я Поле покупал перед взрывом? Приоткрыл крышку и, захлопнув ее, бросил украшение в карман и быстро ушел в спортзал. Очень не хотелось под горячую руку еще кого-нибудь покалечить или прибить. Чувствовал себя миной: не наступай — подорвешься.

Сначала перемотал изрезанный стеклом кулак, а потом надел боксерские перчатки и выбивал злость из груши до трех потов. Когда не помогало, лупился головой в плотную кожу. Я горел изнутри.

Почему я способен говорить только гадости? Но она же заслужила! Все они — продажные сучки. Все ли?

А-а-а…