Медовый месяц с чужой женой

Мне было плевать, что я голая посреди десятков мужиков, это значило не больше, чем одна из упавших на пол карт, покрытых кровью Макса. Я шагнула к Виктору. Муж кивнул охранникам, которые мгновенно скрутили Орлова, и с интересом посмотрел на меня.

— Это ещё почему?

Я посмотрела в глаза Максу и выдохнула:

— Потому что я сделаю это, — сказала это и требовательно протянула руку: — Дай пистолет.

— Чтобы ты убила меня? — тоненько рассмеялся Виктор.

Я посмотрела на Виктора спокойно, спросила тихо:

— Как же ты собираешься жить со мной, Витя, если сейчас уже боишься? Спать со мной? А если я подушкой ночью задушу? Есть со мной? А если я подмешаю яд? Жена — синоним — доверие, Виктор. — И сурово потребовала: — Отдай пистолет!

Я намеренно копировала тон его отца, и это сработало: взгляд Виктора заметался, губы капризно изогнулись, но он протянул пистолет. Я взяла оружие и сняла с предохранителя:

— Теперь не забуду.

— Ты прекрасна, — завороженно прошептал Витя. — Само совершенство… Убей его!

Я вскинула руку но, ощутив удар, выронила пушку и упала не колени. От боли и неудавшейся мести из глаз брызнули слёзы. Ещё мгновение, и я бы застрелила Виктора! А он истошно заорал на охранника:

— Какого хуя ты делаешь? Жена хотела убить своего любовника, дебил! Хотела доказать, что верна мне! А ты всё испортил.

— Босс, она хотела выстрелить в вас, — попытался оправдаться один из охранников, который напал на меня сзади. — Хотите умереть?

— Там больше нет патронов, урод! — заверещал Виктор и, выхватив у другого охранника пушку, наставил на побелевшего мужчину. — Ты считать умеешь? — Раздались выстрелы: — Раз, два, три…

Я стояла на коленях и смотрела не на охранника, в которого разрядил почти всю обойму Виктор, а на Макса. От ужаса грудь словно сковало льдом: Честенер не дышал! Белое лицо, алая струйка крови на подбородке… Да он сюда пришёл едва живой, а игра, похоже, забрала последние силы. Я подползла на коленях к нему:

— Нет, нет, — тронула холодную руку и, мертвея от ужаса, запричитала: — Не вздумай делать это снова, Макс… Не смей умирать!

Лицо в крови, на коже швы. Распахнула пиджак и приморозилась к месту: да на нём живого места нет! Перевязать? Чем? Едва не рыдала: да чем я могу привязать к израненному телу жизнь?

Почему я не ответила? Почему ничего не сказала? Обида? Разочарование? Умереть хотела? Он истекал кровью, но пытался меня спасти, а я… лишь смотрела, как умирает тот, кто… Кто только что вернулся ко мне с того света. Я трогала Честенера, пыталась найти пульс… Есть же? Или кажется? Надо немедленно вызвать врача!7c6fa8

— Шавка сдохла! Всё! — кричал мне на ухо Дорогов, но я не слушала.

Надо спасти Макса… Но как? Реанимация! Телефон… Не обращая ни на что внимания, я шарила в поисках сотового по карманам мужа, но Виктор схватил меня за волосы и дёрнул так, что я вскрикнула и вцепилась в его другую руку. Запястье мою обожгло болью, раздался выстрел, и Дорогов замер.

Пальцы его разжались, взгляд остекленел, а на белой рубашке медленно расплывалось алое пятно. Булькнув кровью, Виктор повалился на стол, взметнув колоду карт. Я же с ужасом смотрела на пистолет, вцепившись в который, случайно развернула оружие, а Виктор, видимо, нажал на курок.

Тут в двери ворвались люди в разномастной одежде, охранники выхватили оружие, и началась пальба. Я же снова нависла над Максом: то трясла его, то уговаривала, то пыталась услышать биение сердца… Его можно спасти! Кричала:

— Да вызовите же врача!

— Имото мусумэ, — меня подняли на ноги, насильно укутали во что-то, а я всё рвалась к Максу. — Он мёртв. Имото мусумэ…

Я закричала, вырываясь и не слушая японца, била руками и ногами, но меня практически спеленали и понесли к выходу. Выстрелы стихли, лишь раздавались одиночные. Вырываясь, я ломала ногти, пытаясь хоть голову высвободить из-под покрывала, кричала до хрипоты:

— Да вызовите же врача! Макса нужно спасти! Отпустите меня!

Но в ответ слышала каждый раз одно и то же:

— Он мёртв, имото. Я видел, что господин Честенер уже не дышал. Врач не поможет ни ему, ни кому бы то ни было здесь… Со приказал «закрыть» казино.

Взревел мотор: я понимала, что нахожусь в машине, но всё равно не оставляла попыток вырваться.

— Имото мусумэ, — терпеливо пытался вразумить меня японец, — Меня просили кое-что передать вам. Пожалуйста, выслушайте, у меня мало времени.

Он осторожно освободил мою голову, и я быстро оглянулась, желая хотя бы казино увидеть, где остался Макс, но вокруг лишь темнели сумерки.

— Со приказал убедиться, по своей ли воле вы с живёте мужем. Я понял, что это не так, и вы теперь вдова. Не волнуйтесь ни о чём, я отвезу вас к нашим адвокатам. Вы теперь свободная и богатая женщина. Империя Дорогова теперь принадлежит вам.

— Не нужно, — покачала я головой и с тоской смотрела назад. — Мне ничего не нужно. — Глотая слёзы, прошептала: — Отвезите меня обратно. Пожалуйста… Я не верю, что он умер. Он не мог…

— Имото мусумэ, — строго произнёс Тэкера. — Тигр после смерти оставляет шкуру, а человек имя. Вам придётся принять наследство и после Дорогова, и после Честенера…