Медовый месяц взаперти

– Да, тебе не надо будет одурманивать меня. – Она взглянула на него с улыбкой, осветившей ее прекрасное лицо. – Ты будешь насиловать меня день и ночь, а я позволю тебе делать это.

– Я буду стараться изо всех сил. – Харун поклонился, рассмеявшись. – Ты не возражаешь? Вряд ли ты позволишь мне остановиться, мое сокровище. Ведь ты сама будешь соблазнять меня.

– Конечно буду, – подхватила Амбер.

Никогда в жизни Харун не испытывал ничего подобного. Ему показалось, что у него выросли крылья. Умершая давно надежда возродилась, и она нашептывала ему на ухо, что больше он не будет несчастным и одиноким, что он наконец нашел женщину, которая хочет быть с ним.

– У меня есть яхта в Адриатическом море. Она давно стоит без дела. Мы можем поплыть с тобой на греческие острова или направиться на восток. Будем только ты и я, и столько, сколько ты захочешь.

– О, Харун… – Амбер обняла его, уткнувшись лицом ему в плечо.

Она прошептала что-то, и хотя Харун ничего не понял, он почувствовал, как по коже его стекают ее теплые слезы. Потом нежные губы Амбер начали искать его губы.

Глава 11

«Долго ли я хочу быть с тобой? До конца жизни». Амбер не знала, слышал ли это Харун. За последние несколько дней она стала настоящей женщиной. Мучительное влечение к мужу, восхищение им, страстное желание сблизиться с ним превратились в глубокую любовь, и Амбер даже не заметила, как это произошло.

Разве мог Алим сравниться с ним?

За последние три года Харун показал всем, что такое настоящий герой. Герой не тот, кто под вспышками фотокамер получает награды или поднимает бокал с шампанским; не тот, кто обладает несметными богатствами, пишет песни или стихи; герой – тот, кто молча жертвует собой, защищает людей, делает добрые дела, ничего не требуя взамен.

Амбер любила Харуна таким, каким он был, и ей не требовались красивые слова или бурные заверения в любви. Ей нужен был только он, ее возлюбленный тигр, ее единственный мужчина. Получив Харуна, она не собиралась никому его отдавать.

Однако Амбер с грустью понимала, что снова потеряет его. Но пока она хотела насладиться им сполна.

– Расскажи мне еще что-нибудь, – попросила Амбер, когда они ждали наступления самого темного времени.

Харун не стал уточнять, что конкретно она хочет услышать.

– Мне хотелось бы подробнее изучить, какими были наши предки: моавиты и ханаане с филистимлянами. Мне известно только, что они приносили в жертву детей и были политеистами.

Амбер содрогнулась:

– Они приносили в жертву детей?

– Да, своих первенцев они приносили в жертву одному из своих богов, чтобы он увеличил их урожай. Археологи находят скелеты младенцев на территории современных Израиля и Ливана, Иордании и Сирии.

На этот раз Амбер не смогла скрыть возмущение:

– Это отвратительно.

– Наши предки были не самыми цивилизованными людьми. – Харун усмехнулся. – Но больше всего мне хочется найти следы амалекитян. До сих пор историки спорят, кем они были, потому что они исчезли с лица земли три тысячи лет тому назад.

– Неужели целые народы могут исчезнуть без следа?

– Воинственная нация не оставила никаких письменных источников. Современники называли их самыми жестокими завоевателями своего времени… О, прости, должно быть, я утомил тебя, – сказал он, когда Амбер попыталась сдержать третий зевок.

– Нет-нет, продолжай, – пробормотала она, уютно свернувшись на груди у Харуна. – Я слушаю тебя, просто…

Он улыбнулся, взглянув на жену, и погладил ее по волосам, когда она крепко уснула. Пусть поспит час, сейчас только полночь.

Во втором часу ночи Харун разбудил жену.

Инстинктивно Амбер прижалась к нему, ища его губы. Удивительно, как быстро она привыкла к его близости.

– Прости, но пора просыпаться, – прошептал он, как только они обменялись быстрым и нежным поцелуем. – Пора осуществить наш план.

Амбер с трудом пришла в себя:

– Конечно, булавки у меня готовы. Нам надо делать все очень тихо.

– Если мы нечаянно зашумим, я начну стонать, будто мы с тобой занимаемся любовью, а ты засмеешься, как всегда.

Амбер почувствовала, что щеки ее вспыхнули, но улыбнулась:

– Хорошо. А теперь помоги мне снять шторы. Я буду мастерить тогу.

Штора упала вниз с легким шуршанием. Притянув к себе Харуна, Амбер накинула штору ему на плечо, закрепив ее на талии.

– Хорошо бы разорвать полотенца на узкие полоски, – пробормотала она, закалывая ткань булавками. – Тогда у нас был бы пояс.

– Позволь мне. – Он согнул шпильку так, что концы ее соединились. – Теперь она будет крепко держаться. Заколи ткань на талии, и все будет отлично.

– Две лучше. – Амбер воткнула одну шпильку на уровне ребра, другую – на уровне бедра. – Если одна упадет, другая будет держать.

Оба они издавали соответствующие звуки, когда снимали другую штору и делали тогу для нее; Харун помогал Амбер гнуть шпильки.

Они продолжали страстно стонать, пока он связывал оставшиеся шторы и простыни крепкими морскими узлами, делая канат.