Медовый рай

Я долго не могла заснуть, продолжая бесконечный внутренний монолог, и потому проснулась поздно, когда Стас уже ушел на работу. На постели лежала записка: «Сегодня в 18.00 у загса. Подадим заявление на развод». Я нервно скомкала ее в руке. Мой муж не только не передумал, он очень спешил от меня избавиться! Ну что ж… Так тому и быть! Больше не стану взвешивать «за» и «против»! Насильно мил не будешь!

Стас сделал все для того, чтобы нас развели в два дня. Кому-то заплатил приличную сумму, кому-то принес дорогой алкоголь, и мы стали свободными, аки птицы. Съехал он от меня сразу в тот же день, когда мы подали заявление на развод. События развивались настолько стремительно, что я, не успев опомниться, оказалась разведенной. Сначала никак не могла вжиться в это новое состояние безмужней женщины. Просыпаясь утром, по привычке начинала размышлять, что мне лучше приготовить на обед, чтобы осталось еще на пару дней. Потом соображала, что мне теперь не надо готовить на двоих. Можно, кстати, и вообще не готовить. Летом хватит какого-нибудь салатика, легкого супа вроде окрошки. Я ее даже полюбила за непритязательность и простоту сооружения. Мне теперь не надо было содержать квартиру в чистоте – кому любоваться-то на эту чистоту? Мужские рубашки с их отвратительными воротничками тоже перестали для меня существовать. И носки… Они перестали в большом количестве висеть в ванной и портить вид. Еще я могла не мыться, не причесываться и вообще не вставать с постели, поскольку все еще находилась в отпуске. Надо сказать, что какое-то время я так и делала. И даже не мучилась переживаниями. Будто замерла в некоем подобии анабиоза. Изредка хлебала окрошку. Потом, когда сваренные и нарезанные овощи закончились, пила просто квас, ибо заранее куплено было несколько бутылей. Я не вспоминала даже Мая. Зачем излишне напрягаться, если выхода все равно не будет?

В один из таких тягучих, нудных дней я допила последнюю бутыль кваса и решила временно вынести порожнюю тару на балкон. Когда я заходила обратно в комнату, неосторожным движением сбросила на пол бабушкину кулинарную книгу с мамиными записями, которую, видимо, в раздражении сунула на подоконник. Подняв с пола, я хотела положить ее обратно, но потом задумалась. Ну не из-за этих же записей о любви к мужу мама прятала свой, условно говоря, дневник за зеркалом! Среди бабулиных рецептов и маминой любовной истерии в ней должно быть записано нечто такое, что заставило это сделать.

Я залезла опять в постель, которую вообще не убирала с момента развода. Белье до сих пор еще слегка благоухало туалетной водой, которой я его спрыснула, чтобы секс с мужем был не только страстным, но еще и ароматным. Да неужели я когда-то была замужем? Такое впечатление, что и не была… Или в какой-то из прошлых жизней, если, конечно, считать основные положения теории реинкарнации не лишенными смысла.

Тяжело вздохнув, я углубилась в мамины записи. Те, что были посвящены ее сумасшедшей любви, я читала по диагонали. Ну не интересно оно мне нынче, что тут поделаешь! После бабушкиной записи о том, как перед запеканием в духовке нужно отмачивать индейку в соленой воде с пряностями и травами, пошли мамины тексты совсем другого порядка.

Вторник.

Все кончено! Жизнь кончена! Он не смог расстаться с ними! Конечно, он никогда мне этого не обещал, но я все-таки надеялась. Уверена, что такая любовь, как у нас, выпадает не всем в этом мире, а потому во имя ее можно было бы пойти на какие-то жертвы. Он не захотел… Что мне теперь делать?

Прочитав эдакое, я с интересом принялась пролистывать рецепты далее. Ишь ты! Не всем, видите ли, дается! Да когда я обнимала Мая, тоже думала, что испытываю нечто сверхъестественное! А он не испытывал… Впрочем, не надо мерить других своими бедами. Отец-то на маме все-таки женился!

Четверг.