Медсестра

– И кто опять нашему Дику фингал поставил? – полюбопытствовал обладатель низкого завораживающего голоса.

– Я, – сознался Бранд. – Поспорили сегодня утром… Уже помирились.

– Присматривай за ним получше.

Эфра обогнула Стефана, он повернулся вслед за ней.

Видимо, это и есть Валеас Мерсмон, один из лидирующих кандидатов в Весенние Властители, главный конкурент Келларда. Высокий, в дорогом университетском пальто с пелериной. Черты худощавой физиономии слишком резкие и жесткие, но длинные светлые волосы обманчиво смягчают настораживающее впечатление. Подчеркнуто штатская прическа – это, как и покрой пальто, должно импонировать тем, кто не желает засилья военщины, а среди избирателей, преодолевших социально-имущественный ценз, таких немало. Взгляд холодных голубых глаз… Нет, не тяжелый и не пронизывающий, но что-то вроде, Стефан затруднялся подобрать точное определение: словно сбивающий с ног удар шквалистого ветра. От такого человека непонятно чего ждать. Зато сестренки Бранда терлись около него с кошачьей грацией, едва ли не мурлыча под своими вуалями.

«Да точно ли у них там человеческие лица? – холодея, подумал Стефан. – Словно демонессы какие-то…»

Мерсмон негромко поинтересовался, кто он такой.

– Поэт с Сансельбы, – объяснил Бранд. – Принес эпиграммы, но они никуда не годятся. Это он был в сугробе около стадиона Зимних Утех. Парень со странностями, боится моих кузин… Эфра его знает.

– Стефан – мой поклонник, – глядя из-под полуопущенных пепельных ресниц, безразличным тоном произнесла Эфра.

Повинуясь знаку принципала, Бранд со своими кузинами исчез за дверью. С лестницы доносилось приглушенное бормотание Лепатры, занятой любимым делом. Личинки с рожицами Келларда таращились с плакатов на тех, кто остался в комнате.

– Я люблю Эфру, – упрямо заявил Стефан, морально готовый к тому, что его сейчас или побьют, или высмеют.

– Эфра, этот молодой человек тебе нужен? – небрежно кивнув в его сторону, как будто речь шла о платье или безделушке, осведомился Мерсмон.

– Нет, – с ожесточением ответила девушка. – Одни делают мерзости, другие изо всех силенок доказывают, что их можно понять и в этом якобы нет ничего плохого. Мне мог бы понравиться тот, кто убил бы их без разговоров, как Санитарная служба уничтожает всякую пакость. Если позволите, я пойду раздавать пирожки.

«Разве так общаются влюбленные? – подавленно подумал Стефан, когда она удалилась, на прощание присев перед претендентом в полуофициальном реверансе. – Это же не любовь, а какая-то непонятная игра, красивая и холодная, как их танец на льду…»

Сглотнув, он заговорил с поползновением на вызов:

– Я понял так, что Эфра – ваша невеста, а сами кавалера ей сватаете?

– У красивой респектабельной женщины должен быть кавалер, весенние традиции обязывают… Вас напугали эти лицедейки с Лаконоды?

Он промолчал, только принужденно усмехнулся. Теперь, когда «хищного кордебалета» в поле зрения не было, недавние страхи показались ему дурацкими – словно он тронутый, вроде Лепатры.

– Прекрасно, так и должно быть, – кивнул претендент. – Мы готовим большое театрализованное представление, и девочки будут изображать злых демонов. Входят в образ.

«По-моему, уже вошли».

– А сценаристы вам не нужны? – спросил Стефан вслух со слабой надеждой.

– У нас уже есть сценарий.

– Эпиграммы не получились, ваш помощник прав, это не мой жанр, но я мог бы предложить что-нибудь другое…

Он не успел взять заказчика в оборот. Послышались шаги, неплотно прикрытая дверь распахнулась.

– Вылечила имущество, – сообщила Лепатра с удовлетворенным усталым вздохом. – Сходите, сами поглядите!

– Зачем ты меня искала?

– Так я же тетя Клепа твоя… – сумасшедшая жалобно захлопала бесцветными ресницами. – В гости приехала… Не рад? Хотя ты, Вал, всегда был бессердечным охламоном, даже на материных похоронах не заплакал. Стоял, будто каменный, и ни слезинки. А теперь завел дружбу с ворюгами, которые твою матушку убили… – она печально покачала головой.

– Не с теми, – процедил ее собеседник. – Я общаюсь с другой группировкой.

– Они все одинаковые. Вал, что ты здесь делаешь? Ты же лесной колдун, таким, как ты, в Лесу лучше, чем в городе. Это я – городская ведьма, мне надобно, чтобы вокруг водилось побольше всяких разных рукотворных вещей, а ты, помню, говорил, что когда-нибудь построишь себе замок посреди дремучей чащобы и будешь там жить, как тебе хочется. Наверняка у тебя давно уже есть такой замок, так чего в нем не живешь?

– Самое интересное происходит в Танхале.

– Власти захотел, – грустно подытожила Лепатра. – Да ведь? А мать тебя предупреждала: берегись власти пуще беды! Умная была у тебя мать.