Медсестра из Райминстера

— Ой, бросьте притворяться, Kapp! Вы играете еще хуже, чем ухаживаете за больными. — Ее губы тронула слабая улыбка. — Это тот мужчина, Эпплби, не так ли? — уверенно закончила она.

— Почему… да, кажется, он, — ответила я, заикаясь.

— Я так и думала. Скажите ему, что я не могу к нему выйти. Скажите ему, что меня нет. Скажите ему что угодно, только избавьтесь от него!

— Да, сестра, — ответила я тихо, восхищенная ее твердостью. Что бы ни значил для нее мистер Эпплби в прошлом, теперь она не хотела иметь с ним ничего общего.

Я передала ее отказ мужчине, который все еще прятался в тени. Выслушав меня, он разозлился и, похоже, собирался продолжить переговоры, но я в панике отступила назад и посоветовала ему уходить. В конце концов он понял, что ничего лучшего ему не остается, и скрылся в сгустившейся темноте больничного сада.

На следующий день миссис Эпплби внезапно стало хуже. Она неоднократно теряла сознание, и к тому же у нее открылось сильное носовое кровотечение. Когда пришел муж, старшая сестра провела его к себе в кабинет для беседы, а вскоре явился доктор Коллендер, чтобы осмотреть пациентку.

Когда закрылась дверь за последним из посетителей, он наконец вышел из палаты и присоединился к старшей сестре и мистеру Эпплби. Я услышала громкие голоса в коридоре.

— Нет, я не удовлетворен, — говорил мистер Эпплби. — Я вовсе не удовлетворен! Вчера моей жене уже было лучше. А теперь ей хуже. Как я могу быть уверен, что ее состояние и дальше не станет ухудшаться?

— Вы хотите сказать, что наша клиника недостаточно компетентна, чтобы вылечить перелом черепа? — взорвался Дэвид Коллендер.

Я слушала затаив дыхание.

— Да, именно так, — резко ответил мистер Эпплби.

— Вздор! Я согласен, что выздоровление вашей жены проходит не просто, но у нее присутствуют все симптомы, характерные для ее заболевания. Осложнений не наблюдается.

— Но у меня нет никаких доказательств, кроме ваших слов, доктор. И кроме того, это общеизвестный факт, что вы, медики, часто скрываете правду от ваших пациентов. Откуда мне знать, так ли все обстоит на самом деле, как вы говорите?

— Вам этого никак не узнать! — снова сорвался доктор Коллендер. — Вы можете либо верить мне на слово, либо повторять распространенную дилетантскую ошибку, считая, что знаете больше, чем врач. Надеюсь, что вы достаточно интеллигентны, чтобы так не думать!

— Я не знаю, что думать. Но у меня не осталось другого выхода. Я должен перевести мою жену на лечение в частную клинику!

— Но это же худшее, что вообще можно выдумать в ее теперешнем состоянии. Это крайне опасно, — убеждал его Коллендер.

— Оставлять ее здесь, может быть, еще опаснее, — упорствовал мистер Эпплби.

В конце концов доктор Коллендер сказал:

— Послушайте, мистер Эпплби. Мне сейчас нужно идти: у меня неотложная операция. По крайней мере пообещайте, что вы не примете никаких радикальных мер до завтра.

Ему удалось выиграть целый день, и все трое разошлись по своим делам. Вскоре пришла ночная сестра, и я сдала ей дежурство. В вестибюле я услышала, как Пиннок рассказывает о недавнем эпизоде Глен Шортер, которая находилась весь вечер в мужском отделении.

Она слушала, как всегда собранная и строгая, только несколько более бледная, чем обычно. Затем я услышала, как она сказала:

— Опасность состоит в том, что у пациентки может развиться пневмония на почве кровоизлияния в респираторные пути. Этот переезд в другую клинику может стать для нее фатальным.

Я невольно подумала, что это было похоже на экзаменационный ответ, рекомендуемый медицинским учебником. Но как это было сказано! Она быстро прошла мимо меня, и в ее глазах я прочла отчаяние. И снова эта загадка взбудоражила мое воображение.

На следующий день я пришла на дежурство на несколько минут позже обычного из-за того, что не смогла не остановиться поболтать с маленькой веселой стайкой сестер из педиатрической палаты. В этот день у Пиннок был выходной, а Дашфорд уже работала на внутренней кухне.

— Вы опаздываете, сестра! — строго сказала мне старшая сестра.

Мне невольно бросилось в глаза, что ее нос покраснел и, кажется, был заложен, а это всегда считалось у нас недобрым знаком.

Едва отдышавшись, я пробормотала извинения и поспешила занять свое место рядом с Линдой.

— Медсестра всегда должна быть пунктуальной, — усмехнувшись, сказала она насмешливым тоном. — Ее манеры должны быть дружелюбными, но не фамильярными, ее голос должен быть тихим и успокаивающим…

Я махнула на нее полотенцем:

— Ладно, ладно, хватит наставлений.

Она улыбнулась:

— Слушай, будь добра, подкати сюда вон ту тележку, а то у меня что-то сегодня совсем сил нет.

— Отсутствие сил не должно сказываться на работоспособности медсестры… Кстати, ты знаешь, что у тебя чепец висит на одной волосине?

— Это я вчера вымыла волосы, вот на них ничего и не держится, — усмехнулась она. — Сестра сегодня уже сделала мне замечание. Эх, тяжело быть медсестрой. Скорее бы замуж!

— А ты думаешь, что замужняя жизнь будет сплошным веселым пикником? — спросила я, расставляя чашки на тележке.