Медуза

У Хепсы и Рэйчел были одинаковые волосы морковного цвета.

– Поразительное сходство, – удивился Пол.

– Рыжие волосы – подарок от Хепсы – мне нравятся, но я предпочла бы обойтись без носища капитана, – сказала Рэйчел. – Как видите, нос заметный.

Рэйчел Доббс провела Траутов по дому, называя членов семьи на портретах, висевших вдоль стен. Мужчины были в широкополых квакерских шляпах, женщины в скромных чепчиках.

Рэйчел показала витрину, в которой лежала потрепанная шляпа.

– Это счастливая шляпа капитана. Он носил ее во всех китобойных экспедициях.

Через широкую дверь они вышли в английский сад, обсаженный кустами роз. Рэйчел усадила Траутов под зонтиком во дворе и принесла стаканы – чай со льдом.

– Спасибо за экскурсию, – сказала Гаме. – Прекрасный дом.

– Капитан с женой переехали сюда с Джонни-Кейк-Хилл. Торговцы ворванью хотели жить в домах, которые соответствовали бы их положению в обществе. Ну-с, чем могу помочь? Сент-Джульен по телефону сказал, что вас интересует один из судовых журналов капитана.

– Мы получили запрос от вирусолога, который интересуется эпидемией, поразившей китобойный флот в 1848 году, – объяснила Гаме. – Мы разыскиваем судовые журналы этого года, чтобы найти упоминания об этом событии.

Рэйчел приподняла брови.

– Плавание 1848 года было последней китобойной экспедицией капитана. После этого он больше не выходил в море.

– Это ведь странно, да? – спросил Пол. – Из того, что мы слышали, следует, что ваш прадед был чрезвычайно успешным китобоем.

– Вероятно, в свое время он был лучшим. Вы правы: весьма странно, что он отказался от моря в самый успешный период своей карьеры. Он привез из первого плавания «Принцессы» полный трюм ворвани и мог набрать любой экипаж. Но заявил, что хочет больше времени проводить с женой, на которой женился перед своей последней экспедицией.

– Я не виню его в том, что он хотел остаться дома, – поддержал его Пол. – Ваша прапрапрабабушка была красавицей.

Рэйчел вспыхнула от этого завуалированного комплимента.

– Спасибо. Капитан начал работать на семью Ротч. Они изобрели модель вертикальной интеграции, которую все еще используют транснациональные корпорации, и применили ее к китобойному промыслу. – Она ненадолго замолчала, потом продолжила: – Согласно преданиям семьи Доббсов в последнем плавании произошло нечто такое, что изменило взгляды капитана.

– Судя по лицу капитана на портрете, это человек, которого нелегко испугать, – заключил Пол.

– Не стану спорить, мистер Траут. Прежде чем пробиться наверх, капитан был гарпунером. Человек, который, стоя в хрупкой лодке, вступает в бой с семидесятифутовым кашалотом, не может быть слабохарактерным.

Гаме подалась вперед.

– Мог ли случай с Калебом Наем иметь отношение к решению капитана? – спросила она.

Рэйчел покачала головой.

– Случай с Наем дал капитану возможность рассказывать удивительную историю, когда он встречался с другими капитанами.

– Кажется, вы сказали Сент-Джульену, что журнал 1848 года погиб, – сказала Гаме.

– К несчастью, да, – со вздохом подтвердила Рэйчел. – Когда сгорел дом Калеба, вместе с ним обратилась в пепел и его библиотека о китобоях. Должно быть, утрата любимой библиотеки разбила ему сердце. На месте дома Ная в Фэйрхэвене теперь дом для престарелых.

– Странно, что капитан отдал судовой журнал одному из членов экипажа, – не отступала Гаме.

– Вовсе нет. Капитан знал о книжном собрании Калеба. К тому же этих двоих людей связывали тесные и своеобразные отношения. Говорят, капитан чувствовал личную ответственность за тяжелое состояние молодого человека. Он написал особое заявление, подтверждающее правдивость рассказа «Ионы». Его читали на представлениях, и это помогло Калебу разбогатеть.

– Калеб написал книгу о своем приключении?

– Нет, насколько мне известно. Он много лет выступал со своим шоу под руководством кого-то вроде Ф. Т. Барнума – некоего Стрейтера. На представлениях они продавали брошюры. Вероятно, это было выгодней, чем книга. О Калебе должны были много писать. Для начала можете порыться в старых газетах.

В дверь позвонили. Извинившись, Рэйчел ушла открывать и вскоре вернулась.

– Пришел электрик. Можем поговорить позже, если подождете.

– К сожалению, у нас очень мало времени, – сказала Гаме. – Нет ли у вас других соображений, как больше узнать о Калебе Нае?

– Можете начать с нашего подвала. У нас есть часть диорамы, которую Най использовал на представлениях. Он отдал диораму в библиотеку, но там не нашли места и передали ее нам. Хотя у нас ее тоже некуда девать. Пожалуй, я могу вам ее показать, когда освобожусь. Между тем в Нью-Бедфорде есть музей китобойного промысла и различные исторические общества. Есть еще один выход, хотя я не уверена, стоит ли предлагать его вам, так как у вас нет времени.

– Мы хватаемся за соломинку, – воодушевился Пол. – Попробуем.

– Что ж, – сказала Рэйчел, пожав плечами. – Вы могли бы поговорить с Харви Бриммером. Он торгует антикварными документами возле Сименс-Бетел на Джонни-Кейк-Хилле. Время от времени у него обнаруживаются поразительные старые документы.