Медуза: прыжок тигра

— Да нет, все в порядке. Ты прав — у меня высокий коэффициент интеллектуального развития, но от этого мне только хуже. Понимаешь, еще в младенчестве у меня что-то случилось с головой. Психиатры говорят, это как короткое замыкание, только неисправность такая крошечная, что ее невозможно найти. В принципе я совершенно нормальная, но не могу разобрать букв. — Чинг коротко кивнула в направлении компьютерного терминала. — Мне легко с ним работать при помощи звукопреобразователя, но стоит взглянуть на клавиатуру или на экран — все плывет перед глазами. — Она с несчастным видом покачала головой и еще раз вздохнула. — Так что перед тобой первый неуч Медузы, — невесело закончила она.

Я прекрасно понимал, какая это серьезная проблема. Быть неграмотным в технократическом обществе сродни приговору. Нужно читать справочники, следить за текущей информацией, представленной в цифровой и буквенной форме, — иначе абсолютно выпадаешь из общественной жизни и становишься ходячим овощем. На любой цивилизованной планете ее вылечили бы в два счета, хотя окончательно избавиться от этого недуга — он называется дислексия — невозможно. Но что никак не укладывалось у меня в голове, так это бездействие микроорганизмов Вардена, способных творить чудеса. Об этом я поинтересовался у Чинг. — Специалисты считают, — ответила она, — что это врожденное, и, даже если удастся найти и восстановить поврежденное место, микроорганизмы все равно вернут то состояние, которое считают нормальным. Я научилась скрывать свой недуг, но прихожу в бешенство, когда думаю о том, что я гораздо умнее всех тех напыщенных дураков, которые тестировали меня, а потом беспомощно разводили руками. Мои ровесники, глупее меня во сто крат, продолжают учиться и найдут себе хорошую работу. А мне, видно, до скончания века придется мыть вагоны.

Я искренне сочувствовал ей — да и как не посочувствовать человеку, который на заре жизни лишился всяких перспектив; но я понимал, что злая шутка, которую сыграли с ней микроорганизмы Вардена, — чистая случайность, наверняка связанная с родовой травмой, и лишний раз убедился, что только прошедший генетическую коррекцию человек может быть действительно нравственным и практичным. Например, я. Таким был и Тарин Бул.

— Значит, ты обречена на неквалифицированную работу? — спросил я. — И только потому, что на любой другой необходимо уметь читать?

— Нет, я могла бы устроиться немного получше, если докажу свои способности, — доверительно сообщила она. — Например, я отлично справляюсь с компьютером. Но ты прав. Более или менее пристойная работа требует элементарной грамотности: я могу освоить множество профессий, но любой грамотей сделает это несравненно быстрее и эффективнее. Впрочем, задерживаться здесь я не собираюсь. Как ты думаешь, почему они направили тебя именно ко мне?

— Потому что мы оба слегка того? — не подумав, ляпнул я.

Она весело засмеялась:

— Нет, хотя как знать. Просто со временем мы должны основать семейную группу. Тогда я стану Главной Матерью, буду вести домашнее хозяйство и воспитывать детей. А когда они подрастут, и я смогу учить их, никого не будет волновать, что для подведения домашнего бюджета я использую звукопреобразователь, а не дисплей. Такая перспектива гораздо лучше, чем всю жизнь натирать полы в вагонах или стать Девушкой Радости на каком-нибудь спутнике Момрата.

Бац! Еще одна крупинка полезной информации.

— Значит, нам придется пожениться, — вслух сказал я. — Но ведь мы еще так молоды! Чинг широко улыбнулась:

— Так и знала, что ты об этом спросишь. Но почему молоды? Когда женятся люди Извне?

— Они вообще не женятся, — гордо ответил я. — Большинство людей создаются методами генной инженерии. Они предназначены для определенной деятельности и справляются с ней лучше, чем любой другой.

Тебя выращивают, обучают элементарным навыкам, а затем ты трудишься. Впрочем, иногда и там бывают свадьбы. — Я чуть было не сказал, что, как правило, сочетаются не мужчина с женщиной, но вовремя прикусил язык. Это для нее слишком сложно. — Но многие прекрасно обходятся и так. Она кивнула:

— В школе нам кое-что говорили о жизни Извне, но представить такое нелегко. Двое моих знакомых побывали на Цербере и рассказывают удивительные вещи. Люди постоянно обмениваются телами и живут на деревьях, стоящих в воде. Чушь какая-то.

"Если это правда, — подумалось мне, — то моему двойнику там есть где развернуться".

— В голове не укладывается, — вслух согласился я. — Но кто знает, может быть, когда-нибудь я побываю и там. Мне обещали, что когда я немного подрасту, то стану пилотом.

— Пилот. — В ее голосе послышались нотки скрытой зависти. — Здорово. А тебе когда-нибудь доводилось летать на космических кораблях?

Я отрицательно покачал головой.

— Ни разу, — соврал я. — Но мой отец много рассказывал мне об этом. Не забывай, мне было всего двенадцать, когда меня арестовали.

Речь вновь зашла о моем прошлом, но, как я и предполагал, ей не хотелось развивать эту тему.