Медведь

– Нет, не по типу сорочки, – возмутилась я. – Она облегает тело и не загорелась бы. Если давать показания, так точные. И пеньюар не загорелся бы. Пишите: ночная рубашка по типу рубашки.

– По типу рубашки. – Белиберда ровными буквами охотно ложилась на лист бумаги. – Как произошло возгорание, вы не видели?

– Естественно, не видела, – стала закипать я, словно тот поставленный на плиту чайник. – Если бы видела, оно не произошло бы.

Через несколько дней мне привезли странный конверт, пришедший по месту прописки. Штамп на нем был совершенно неразличим, в графе «от кого» ручкой выведено лишь загадочное сочетание цифр 3336.

На конверте значилось: «СПб., г. Пушкин, ул. Энгельса..». При этом отправляли его отнюдь не в Пушкин, да если бы и в Пушкин – в нем нет улицы Энгельса. Столько ошибок в одном только адресе – удивительно, что дошло.

Видимо, почта в нашей стране работает по старинке – для людей, стараясь, чтобы каждое послание, даже самое загадочное, нашло своего адресата.

Вскрыв конверт от господина 3336, я обнаружила в нем не милицейский, но полицейский отчет, уже от нашего участкового, о проделанной работе:

«Сообщаем, что по вашему заявлению проведена проверка. Фактов совершения против вас противоправных действий третьих лиц не выявлено».

– Какое заявление?! Какая проверка? – хотела спросить я у листка бумаги и автора отчета.

– А вот такая! – беззастенчиво улыбалось мне письмецо. – А то ты не знала: когда нет нарушителей и пострадавших, наша работа ведется как нельзя более оперативно и эффективно. Мы ж полиция теперь, ёшкин кот, распишись в получении и не вороти морду от проделанной нами работы!

Прочитав письмо от отправителя 3336, я почувствовала, как в мою ладонь вновь врезалось ребро маленькой иконы.

– Что это? – раздраженно спросила уютная белокурая дама в маленьком тесном кабинете старинного дома на Лиговке. Ее телефон я доставала несколько дней, а потом еще несколько дней дозванивалась.

Присаживаясь к столу, я безо всякой задней мысли положила на него свой мобильный и иконку Ксении Блаженной. Взгляд следователя ГСУ уперся в икону.

– Не обращайте внимания, я всегда ее в руке ношу.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшую.

– Я из больницы к вам приехала. У меня муж в реанимации умирает. Дело о ДТП у вас. Нам никто не звонит и не приходит, вот сами решили, вы уж извините.

Пролистав пачку бумаг, она извлекала из нее папку.

– Да, мое. Ну, расскажите мне, что случилось. Я еще не успела ознакомиться.

Я сообщила то, что узнала в районном ГИБДД, а также рассказала, что с одного из пропавших до случившегося дорожного происшествия телефонов звонят до сих пор. Главным моим аргументом было то, что Медведь – обычный человек, которому не свойственно в четыре часа ночи разгуливать по шоссе. Но раз уж он там оказался и разгуливал, значит, произошло что-то непонятное, плохое, что и привело к трагедии.

Но мои аргументы разбивались о факты. Если в крови человека найден алкоголь, говорить тут не о чем: сам виноват. Это правильно. Следователю нужна причинно-следственная связь между событиями, тут она неочевидна, а может быть – и нет ее вовсе. Просто странно все случившееся, но мало ли странных и необъяснимых событий происходит в нашей жизни. Да и сама жизнь не что иное, как странное и необъяснимое событие. И если участники этого события ведут себя непонятно и необъяснимо, вполне возможно, они лишь исполняют отведенные им роли.

– Вы не знаете, почему нам не позвонил дознаватель из вашего управления? Он тоже на место выезжал. Ведь документы же у мужа при себе были, мне их прямо в больнице выдали.

– Не позвонил? – удивилась она, медленно хлопая густо накрашенными ресницами. – А я откуда знаю. Не могу ничего плохого сказать про коллегу, ну, может, выездов много было, забегался человек. Знаете, бывает…

Я согласно кивнула головой, хотя не знала, что так бывает. Это теперь я знаю, что потеряшкой может стать любой человек, попавший в беду, находящийся без сознания и не способный за себя постоять. Документы – налево, человек – направо. Есть родственники – пусть ищут. В помощь им справочные службы, а дознаватель и инспектор поедут спать, потому что, возможно, как и врачи, работают на полторы ставки, чтобы прокормить семью, и к концу смены им уже не до чужих семей, а может, просто так заведено. Кто ищет, тот всегда найдет. Возможно, это тоже правильно.

Когда мы с Медведем стали невольными виновниками гибели кузнечика, запрыгнувшего в машину, нам не пришло в голову бегать по полям и искать стрекочущих родственников нашей жертвы. Ну а, собственно, чем мы лучше кузнечиков?

– А насчет телефонов – это вам в РУВД надо, они такими делами занимаются. У нас только ДТП.

В РУВД удивились:

– Да это в ГСУ! Нас это не касается. У них же дело о ДТП находится, а нам эти телефоны и пришить не к чему. Вы там настойчивее спросите.

В ГСУ следователь в очередной раз захлопала ресницами: