Медведь

– Детей нет. – Она развела руками, и блеск в ее глазах на мгновение притух. – Юрик считает, что роды испортят мою фигуру.

Посмотрев не нее внимательно, Виктор спросил:

– Самой, разве, не хочется?

Лицо Галины как-то странно исказилось, и вместо прямого ответа она вдруг произнесла:

– Забыла, кстати, тебе сказать: встретилась недавно с Андрюшей Рудневым.

– Да ты что! – Виктор, честно сказать, обрадовался такому известию. – Как поживает?

– Не поверишь! – Галина оживилась. – У самой глаза на лоб полезли. Один знакомый пригласил нас с Юрой на открытие нового ресторана, – а там батюшка с кадилом ходит. Присмотрелась – Руднев.

– Что? Батюшка? – Виктора даже смех разобрал. – Он в артисты подался, что ли?

– Нет, на полном серьезе. Из нашей городской церкви приехал.

– Теперь там работает?

– Конечно! Батюшкой на полставки никто не примет.

Виктор в недоумении покачал головой: никогда бы не подумал про Руднева.

– Как же это его угораздило?

– Нам не пришлось долго разговаривать, – развела руками Галина. – Только парой слов перекинулись. Он пригласил на службу, потом обещал рассказать о себе.

– Ходила?

– Нет. Ведь он твой друг был, а не мой.

Виктор с ней согласился. Действительно, между Андреем и Галиной в отношениях всегда присутствовала определенная натянутость. Она не выливалась ни в раздоры, ни в закулисные интриги. Просто с годами знакомства они не делались друг другу ближе.

– Ты его всегда недолюбливала?

– Не знаю. Может быть.

– За что?

Прежде, чем ответить, она поразмыслила пару секунд.

– Это дело прошлое, Виктор. И сейчас уже не имеет никакого значения. Нам с Андреем делить нечего.

Галина повернулась к нему всем телом, и он снова почувствовал ее удивительную гибкость, от которой прежде сходил с ума.

– Знаешь, что? Предлагаю как-нибудь встретиться еще. Чтобы была возможность бросить на меня второй взгляд. – Она усмехнулась. – Ты надолго в Дзержинск?

– Точно сказать не могу. Поживу немного.

– Тогда созвонимся.

– Это твой телефон высветился?

– Да. Можешь позвонить, если станет скучно. Я не слишком занята, в крайнем случае, могу перенести какие-нибудь мероприятия на потом.

– Спасибо.

– Устроился нормально?

– На квартире матери.

– Да! – вспомнила она вдруг. – Приношу свои соболезнования.

Виктор кивнул.

– Значит, до встречи? – Открыв дверь и элегантно перебросив ноги через порог автомобиля, Галя еще раз заглянула в салон, опустила на глаза солнцезащитные очки и помахала ладонью.

– До встречи.

Ее Lexus лихо рванулся с места, немного подрезав выруливающую со стоянки «Калину», и через секунду уже выскочил под желтый свет светофора на проспект. Потом понесся, набирая скорость, и Виктор следил за ним, пока тот не скрылся за ближайшими домами.

6

Натужно скрипнув пружинами, старая кровать промялась под коленями Виктора, и это его разбудило. С непривычки ныли бока и ноги. Он чувствовал бы себя намного лучше, если бы под головой лежал березовый чурбак, а вместо матраса – несколько сантиметров лапника.

Вчера вечером нашлось время покопаться в ящиках серванта, и там обнаружились потрепанные детские книжки. Странно, что сестра не догадалась взять их мальчишкам. Здесь было кое-что и для взрослых – в основном, книги о войне: «Люди с чистой совестью» Вершигоры, «Над Москвою небо чистое» Геннадия Семенихина, «Огненная земля» Аркадия Первенцева. Все это Виктор одолел еще в далекой юности. Современному читателю они показались бы немного пресными, потому что динамика повествований в литературе усиливалась год от года. Но Виктор был не привередлив и любил классику. Он уже хотел открыть «Человек не сдается» Ивана Стаднюка, но вдруг увидел еще одну книжку – «Ошибка Одинокого Бизона» Д.В. Шульца. Она всегда была одной из его самых любимых – наряду с «Приключениями Тома Сойера».

Взяв ее в руки, он почувствовал необычайный прилив тепла в душе. Так и не пошел умываться, пока не перевернул последнюю страницу. Потом еще долго лежал, глядя в потолок и лелея зародившееся ощущение.

Наспех позавтракав, спустился во двор и дождался, пока сестра не поведет детей в садик. Заходить к ней домой не стал. Поздоровался с мальчишками за руку и спросил у Елены, как найти могилу матери.

– Ее положили к тете Лиде. Помнишь, где это?

– Да, пожалуй, найду.

– Сейчас там все изменилось. Кладбище выросло так, что не узнаешь. Но на холм все равно попадешь. Иди прямо с вершины на правую сторону. Там будет тропка между могилами – широкая такая. Метров через тридцать увидишь зеленую ограду. Вокруг синие да черные – она сразу в глаза бросается. Там еще земля свежая должна быть. Лето нынче засушливое, трава быстро не поднимется.

Бугор высотой метров десять, на который без всякого усилия взобралась его «Тойота», действительно ни с чем спутать было нельзя. С него открывался вид на пустырь, который в народе называли «новым кладбищем». От старого он отделялся лишь грунтовой дорогой, тянулся на запад, докуда хватало глаз, и вместо деревьев на нем торчали одни пеньки. Похоже, что за последние пять лет тут было похоронено столько народа, сколько за тридцать лет Советской власти и ранней демократии.