Медведь

— А как Михаил сделал тебе предложение? — раздается голос моей любопытной мамы.

— Да, интересно, как? — еле слышно шепчет Михей.

И смотрит на меня со своей этой медвежьей ухмылкой.

Так и настучала бы ему по голове! Это он меня втянул в это безобразие. Зачем надо было говорить про свадьбу? Можно было и по-другому объясниться с моим папой.

— Ну, как обычно… — отвечаю я маме. — Встал на одно колено. Подарил кольцо.

— Ах, как романтично! — восклицает она. — Папа так не делал.

И косится на отца.

Тот бурчит что-то недовольное.

А я быстренько перевожу стрелки.

— А как он это сделал? Вы никогда не рассказывали.

— Просто взял меня за руку и повел. Говорит: идем в загс подавать заявление.

— Я цветы подарил! — обиженно встревает папа.

— Но на одно колено не встал. А кольцо мы потом вместе выбирали.

— Я же не знал, какой у тебя размер пальца!

— Ну да. Все равно было хорошо.

— Главное, что ты сразу согласилась.

— Я тогда уже вовсю краску нюхала, — произносит мама.

Михей оборачивается и удивленно таращится на нее. А мы с папой понимающе молчим. Мы-то в курсе этой семейной легенды.

— Что вы делали, Татьяна Ивановна? — спрашивает Медведь.

— Я, когда беременная была, сходила с ума от запаха краски. Больше всего мне нравилась масляная. Но и водоэмульсионка тоже ничего. А вот акриловая совсем не то…

— Дурдом! — не выдерживает папа. — Как-то прихожу, а она банку с краской открыла, стоит с закрытыми глазами, нюхает, балдеет. Как наркоманка…

— Интересное проявление токсикоза, — выдает Медведь.

— Постоянно оттаскивал ее от всех свежепокрашенных поверхностей, — вспоминает папа. — Она их за квартал чуяла.

Мы все дружно смеемся. Напряжения больше нет. Но я все же чувствую, как папа сверлит взглядом затылок Михея…

Похоже, у него к нему еще есть вопросы.

71

Михей

— Вон там у меня баня, — гордо демонстрирую я свои владения. — Тут сарайчик для всякой всячины. Здесь беседка… будет. Пока только основание.

— Сам все строил?

— Бригаду нанял. Самому некогда.

— А умеешь?

— Я умею писать код и организовывать бизнес.

— Тоже неплохо, — отзывается мой будущий тесть.

Мы пообедали и я пригласил Юлькиных родителей на экскурсию. И подумываю пригласить их остаться на пару дней. Естественно, я хочу быть с Кошкой только вдвоем! Но чую, что надо поближе познакомиться с будущими родственниками. И расположить их к себе.

— Юль, а где твое кольцо? — внезапно раздается голос моей будущей тещи.

Умеет она задавать нужные вопросы. И замечать детали.

Кошка бледнеет и нервно кусает губы. Мой котенок! Такая впечатлительная! И так трогательно боится родителей и стесняется им врать.

— Оно… там, — растерянно лепечет она. — Сняла, чтобы не потерять.

Да. Оно там. Лежит в кармане. Ждет подходящего момента. И этот момент не за горами. Вот только я до сих пор не уверен в ответе…

То есть, я знаю, что между нами все прекрасно. Мы даже поговорить успели.

И в то же время я вижу, что Юльку подбешивает это всеобщее давление. Получается, что я ее тороплю. Все ее торопят!

Кстати, первым о свадьбе заговорил не я. А ее отец.

А сейчас, пока Юлька с мамой ушли в дом, он берет меня за рукав, тянет в сторону сарая, и предъявляет:

— Юлька беременна?

— Нет, — спокойно отвечаю я.

— А к чему такая спешка со свадьбой?

— Разве это спешка?

— Сколько вы знакомы?

— Ну… полтора месяца.

— Мало, — коротко бросает он.

— А вы сколько были знакомы с Татьяной Ивановной, прежде чем она начала нюхать краску?

Олег Григорьевич бросает на меня быстрый оценивающий взгляд.

— Вижу, ты дерзкий.

— Есть немного. Извините. Не мое дело.

— Дерзость — это неплохо, — задумчиво произносит он. — Вялые хлюпики нам не нужны.

— Вам нужен я!

— Докажи.

— Я нормально зарабатываю, у меня своя компания. Финансовое и прочее благополучие я гарантирую.

— Что ты мне своими деньгами тычешь? Деньги — это еще не все.

— Не все. Кроме того, я молод, здоров, психически устойчив. Вредных привычек не имею. А, главное, — я очень люблю Юлю и хочу сделать ее счастливой.

— А почему торопишься-то так? Боишься, что сбежит?

— Может, и боюсь, — признаюсь я. — Юлька у нас дама непредсказуемая.

— Есть такое дело. Из дома вон сбежала. Я за тот год поседел весь! Уеду, говорит, сама буду жить, мне уже восемнадцать. Я и по-хорошему, с ней, и по-плохому. Бесполезно. Все равно уехала. Упрямая, зараза. Что хочет, то и творит.

— Есть такое дело, — повторяю я его фразу.

Да… зараза нереально упрямая. Творит, что хочет. Это он еще не знает, как она мне стекла в постель подсыпала. Хотя, если бы узнал причину, сам бы, наверное, меня на битое стекло положил и утрамбовал.

Отец переживает за Юльку. Я это вижу за всей его суровостью. И очень хорошо его понимаю. Я бы на его месте тоже переживал. Столько шакалов вокруг… Но я-то Медведь. А у Кошки с Медведем идеальная совместимость.

— А что это у тебя? — он заглядывает в приоткрытую дверь сарая. — Удочки?

— Ага.

— Тут что, речка есть?

— И речка есть, и рыба в ней водится.

Глаза моего будущего тестя вспыхивают безумным светом. Узнаю этот взгляд… Еще один заядлый рыбак. У меня папаша такой же. Готов сидеть с удочкой на озере дни напролет, забыв обо всем на свете.

* * *