Медведь

— Она червяка боится, — говорит Олег Григорьевич.

И смеется. Юлька, и правда, держится в стороне от банки с накопанными мной червяками.

— Ты мне всегда его насаживал, — говорит отцу Юлька.

А он поворачивается, смотрит на банку с червяками, потом на меня… Я ловлю намек на лету. Беру червяка и насаживаю его на крючок Юлькиной удочки.

Она радостно забрасывает снасти. Мы с Олегом Григорьевичем еще раз встречаемся взглядами. Он одобрительно кивает. Мы оба осознаем всю значимость момента. У нас обоих чуть ли не слезы на глазах.

А Юлька — ни сном, ни духом. Таращится на поплавок, ждет поклевки. А мне, между прочим, только что передали бразды правления!

Честно говоря, не знаю, как бы Юлька отреагировала, если бы поняла, что тут произошло.

— Рыбка, ловись, — шепчет она.

И у нее все время клюет!

Мы с Олегом Григорьевичем стоим, скучаем, а она то и дело таскает рыбешек. И просит меня снимать их с крючка. Потому что трогать их она, видите ли, тоже боится.

— Ну ты просто ведьма! — бурчит ее отец.

— Это заклинание. И оно работает. Сам попробуй!

Он только фыркает в ответ.

Но я слышу, как минут через пять он шепчет:

— Рыбка, ловись!

И у него реально начинает клевать.

А у Юльки перестает. И мы с ней поднимаемся наверх, на крутой обрыв, под которым течет наша извилистая речка. Сидим на траве, обнявшись, смотрим сверху, как радостный Олег Григорьевич таскает рыбу. А Татьяна Ивановна плетет венок из осеннего клевера.

— Я столько о тебе не знаю, — вдруг вздыхает Юлька. — Я даже не знала твою фамилию. А ты мою знал. Откуда?

— У Яны спросил.

— А я не спросила… Не догадалась.

— Просто я газ. А ты тормоз.

— Что? Я, значит, тормоз? — обиженно дуется Кошка.

— В хорошем смысле. Я бегу впереди паровоза, а ты срываешься стоп-кран.

— Я поняла твою метафору. Но я не совсем тормоз. Я могу и газовать.

— О, да. Я знаю, что можешь. А ты теперь знаешь мою фамилию. Что-то изменилось?

Юлька пожимает плечами.

— Она тебе нравится?

— Хорошая. Тебе идет. Я чуть не спалилась, когда мама меня спросила… Еще и с кольцом засада!

— Разберемся, — спокойно произношу я.

— Как? Зачем ты ляпнул про свадьбу? Вот что мы теперь будем делать пятнадцатого октября?

— А ты что предлагаешь?

— Ну, можно сказать, что мы поссорились… Они расстроятся, конечно, но…

— Так давай не будем расстраивать твоих родителей и сыграем пятнадцатого октября свадьбу.

Юлька отстраняется и смотрит на меня, как на сумасшедшего.

— Ты серьезно?

— Я серьезно.

Я встаю на одно колено. Достаю из кармана коробочку. И протягиваю ей кольцо.

— Юля… я хочу, чтобы ты по-настоящему стала моей невестой. Ты выйдешь за меня?

72

Юля

— Да, — говорю я.

Это слово само срывается с моих губ.

Я ошарашена. Я не верю в происходящее. Я не понимаю, откуда он… Где он взял кольцо? Когда он успел? Он что, заранее подготовился?

Предлагает мне руку и сердце… Так внезапно! Я вообще не ожидала.

Конечно, я сомневаюсь. И боюсь. И считаю, что все слишком быстро и преждевременно.

Но… я не могу ответить Михею: “нет”. Это просто невозможно.

Он надевает мне на палец кольцо.

— Ты сошел с ума! — шепчу я.

И смеюсь. Или плачу. Нет, это точно смех…

— Конечно, я сошел с ума. От тебя.

— Но это все… слишком быстро.

— Ты сказала: “Да”.

— Да…

Мы с Михеем обнимаемся, сидя на траве. Он целует меня. Я впиваюсь в его губы… И почему-то открываю глаза. И натыкаюсь на мамин взгляд.

Ой.

Оказывается, мои родители стоят рядом, на тропинке. С удочками и ведром, полным рыбы. И со смущенным видом.

— А мы уже это… собрались, — произносит мама.

— Кхе-кхе, — это папа.

Мы поднимаемся с травы.

— Михей сделал мне предложение, — говорю я.

И демонстрирую кольцо с бриллиантом.

— Мы знаем, — мама не понимает, о чем я.

А папа понимает.

— Только что? — спрашивает он.

— Ага, — говорю я.

Надоело врать! Да и незачем.

— Только что? — мама переводит непонимающий взгляд с Михея на меня и обратно.

— Примерно так я и думал, — произносит папа.

— Ты догадался?

— Я видел, какое у тебя было лицо, когда он сказал про свадьбу пятнадцатого октября.

— То есть… свадьбы не будет? — растерянно спрашивает мама.

— Конечно, будет! — отвечает ей Михей.

— А кольцо у него все-таки было, — выдает дедуктивное умозаключение папа.

— Купил на днях, — кивает Михей. — Был наготове.

— Свадьба будет, — говорю я. — Но не в октябре. Когда-нибудь потом. Куда торопиться?

— Когда-нибудь потом? — Медведь скептически поднимает бровь.

— Хочу подольше побыть твоей невестой, — объясняю я.

— А женой?

— Женой я и так буду долго.

— Да… Но хотелось бы, чтобы этот момент наступил побыстрее.

— Бежишь впереди паровоза, — улыбаюсь я. — Бешеный газ.

— А ты все хочешь сорвать стоп-кран…

— Просто чуть-чуть притормозить. Я же тормоз.

— Ты моя тормозулечка! — шепчет мне на ухо Медведь.

Я смеюсь. И от его смешного слова, и от щекотки. Он целует мою шею, жарко дышит, и мне вдруг становится нечем дышать.

Родители куда-то исчезают. Мы остаемся вдвоем. Михей опускает меня на траву и оказывается сверху.

— Мы же не будем здесь…

— Будем.

— Ты серьезно?

— С такими вещами не шутят, — рычит он.

И зубами задирает мою футболку. Целует живот. Грудь. Пробирается под лифчик…

— Ой! — резко дергаюсь я.

— Что?