Медведь и Соловей

Морозко бросил на Васю быстрый обжигающий взгляд, и она почувствовала, как в ней вспыхивает ответный огонь: сила и свобода, сразу и вместе. Громадный гнедой жеребец был под ней, разъяренный взгляд хозяина зимы был здесь, а между ними стояло чудовище. Она запрокинула голову и захохотала, и тут же почувствовала, как пылает подвеска у нее на груди.

– Ну что ж, – заговорил Морозко голосом, подобным ветру, – я ведь пытался оставить тебя в безопасности.

Поднялся ветер. Это был несильный ветер: легкий, быстрый и свежий. Часть белых облаков унесло прочь, и Вася увидела чистое рассветное небо. Она услышала, что Морозко заговорил, негромко и четко, однако слов она не понимала. Его взгляд был устремлен на что-то, невидимое Васе. Ветер усилился и завыл.

– Надеешься меня испугать, Карачун? – спросил медведь.

– Я могу выгадать время, Вася, – сказал ветер Васе на ухо, – но не знаю, сколько именно. В середине зимы я был бы сильнее.

– Времени не было. У него моя мачеха, – объяснила Вася. – Я забыла: она тоже может видеть.

Внезапно она заметила, что в лесу появились новые лица, на самом краю поляны. Там оказалась нагая женщина с длинными влажными волосами и существо, похожее на старика с древесной кожей. Там был водяной, повелитель рек, с громадными рыбьими глазами. Там были и полевик, и болотник. Были и другие – дюжины других. Существа, похожие на воронов, и существа подобные камням, и грибам, и сугробам. Многие ползли туда, где белая кобылица встала рядом с Васей и Соловьем, собирались у их ног. У нее за спиной удивленно присвистнул Алеша.

– Я их вижу, Вася!

Однако медведь тоже заговорил голосом, подобным человеческим воплям. И часть чертей пошли к нему. Болотник, злобное существо трясин.

И… у Васи оборвалось сердце… русалка с диким, пустым, похотливым выражением на милом лице.

Черти выбирали сторону, и Вася видела, как напряжены их лица. «Хозяин зимы. Медведь. Мы придем». Вася чувствовала, что все они готовы ринуться в бой – кровь у нее вскипела. Она слышала их голоса. И белая кобылица тоже ступила вперед с Морозко на спине. Соловей вставал на дыбы и рыл копытом землю.

– Уходи, Василиса, – сказал ветер голосом Морозко. – Твоя мачеха должна жить. Скажи брату, что его сабля не возьмет мертвую плоть. И… не умирай.

Девушка подалась вперед, и Соловей рванулся с места в карьер. Медведь встал на задние лапы, и на поляне воцарилась неразбериха. Русалка набросилась на водяного, своего отца, и впилась в его бородавчатое плечо. Вася увидела, как ранили лешего: из его вспоротого туловища полилось что-то вроде живицы. Соловей несся вперед. Доскакав до лужи крови, он резко остановился.

Упырица подняла голову и зашипела. Анна с посеревшим лицом лежала под ней, заляпанная глиной, неподвижная. Дуня была покрыта кровью и грязью, а по ее лицу пролегли дорожки от слез.

Анна медленно выдохнула, что-то булькнуло внутри нее. Горло было разорвано. За спиной раздался торжествующий рев медведя. Дуня пригнулась, словно готовая к прыжку кошка. Вася поймала ее взглядом и соскользнула со спины Соловья.

«Нет, Вася! – запротестовал жеребец. – Садись обратно».

– Лешка, – сказала Вася, не отрывая взгляда от Дуни. – Иди и сражайся с остальными. Соловей меня защитит.

Алеша спрыгнул с Соловья.

– Нет уж, я тебя не брошу, – заявил он.

Часть тварей медведя окружили их. Алеша издал воинственный клич и замахнулся саблей. Соловей нагнул голову, словно готовый к нападению бык.

– Дуня! – позвала Вася. – Дуняша!

Она смутно слышала, как крякнул рядом Алеша, вступая в бой. Откуда-то донесся вой, похожий на волчий, крик, похожий на женский. Однако они с Дуней оказались словно в коконе тишины. Соловей рыл землю копытом, прижав уши к голове.

«Эта тварь тебя не узнает», – сказал он.

– Узнает! Я точно знаю, что узнает! – Ужас на лице упырицы боролся с жадной жаждой крови. – Я просто объясню, что ей можно не бояться. Дуня! Дуня, послушай! Я знаю, что тебе холодно и страшно. Но разве ты меня не помнишь?

Дуня тяжело дышала, а в ее глазах горело адское пламя.

Вася вытащила нож и с силой полоснула по венам на запястье. Кожа чуть сопротивлялась, но поддалась, и хлынула кровь. Соловей инстинктивно попятился.

– Вася! – вскрикнул Алеша, но она его не слушала.

Она сделала большой шаг вперед. Ее кровь алым дождем упала на снег, на глину, на подснежники. За спиной Соловей встал на дыбы.

– Вот, Дуняша, – проговорила Вася. – Вот. Ты голодная. Ты часто меня кормила. Помнишь?

И она протянула мертвой кровоточащую руку.

А потом думать стало поздно. Существо схватило ее руку, словно жадный ребенок, впилось ей в запястье и принялось пить.

Вася замерла неподвижно, отчаянно стараясь не упасть.

Существо кормилось и скулило. Оно скулило все сильнее и сильнее, а потом вдруг резко оттолкнуло ее руку и попятилось. Вася пошатнулась: у нее кружилась голова, в глазах мелькали темные мушки. Однако Соловей оказался за спиной и не дал упасть, встревоженно подталкивая носом.