Читаем Медведь против Акулы полностью

Медведь против Акулы

Бомж-развлекатель, его зовут Уильям, говорит: «Это значит, что при средней ожидаемой продолжительности жизни акулы в двадцать – двадцать пять лет – некоторые из налимовых акул доживут вам и до ста, но мы их выведем за скобки как статистическую аномалию, – это значит, что акула, средняя акула, изнашивает тридцать тысяч зубов в течение жизни».

Полицейский бьет Уильяма по ребрам и говорит: «Ты, пьянь, сколько ж в тебе дерьма».

Уильям сгибается пополам, его руки за спиной закованы в наручники. Он говорит: «Я, может быть, и пьян», но его трудно расслышать, потому что он хватает ртом воздух.

Полицейский Комиссар говорит: «Я могу фактически гарантировать отсутствие взрывов во время матча».

Граффити, нарисованное спреем на тротуаре, говорит: «Винни-Пух-пр. – Челюстей».

М-р Норман, уже тяжело дыша, скрывается в холле «Римского Колизея». Кертис спит как младенец.

Уильям задыхается и говорит: «Тридцать тысяч, и это – правда».

86. Еще одно сочинение, которое не победило

Одинокий Мед-пр-Ак блюз № 3

(автор – Последний Фолк-певец)

Я знал что ударники ушлый народНо не ждал что этот так быстро уйдетЯ лишь оглянулся на грохот цимбалБарабаны стоят барабанщик пропалДа Стиви за ними нет как нетА еще не допет и первый куплетК Медведю с Акулой в чем был одетУдрал мой ударникИ Этан стал лажать на басуКак пес из мультфильма нюхнув колбасуГлазами вращает и соображаетКто выиграет клык или плавник и вслед за Стиви со сцены линяетМой бывший ударник и тот что был на басуНесутся аллегро к Лас-ВегасуТак блюз мой остался без ритма.А я пою Медведь и Акула разводят крысЯ пою не хоромЯ пою одинДа я пою не хоромЯ пою одинКлавишник Мартин был виртуозНо тоже подумал: Да что за навозУже все свалили я тоже хочуНемного я денег тут наколочуИ вместе с Брендой бэк-вокалисткойНа третьем куплете в путь пустился неблизкийОни пустились в путь и вотНа радио Бренда джинглы поетА Мартин лабает компьютерный кодМедведя с АкулойА я пою Медведь и Акула свиньиИ я пою не хоромЯ пою одинДа я пою не хоромЯ пою одинНу и остался только я с малюткою КлодинНо об пол и она хватила тамбуринИ утекая как сквозь пальцы водаОна заявила что раз навсегдаПочинит Мартин голову МедведяЧетвертый куплет это голый солякГудит он заунывно и тоскливо как через щель сквознякВы слышите вой и стонЭто завелся мой микрофонДа это не банда поет в унисонЭто просто завелся мой микрофонА я пою Медведь и Акула бычьеЭй и я пою не хоромЯ пою одинА я пою что вы стадо овецИ я пою не хоромЯ пою одинЯ пою одинПрошу приветствовать бандуЯ пою одинЯ пою одинЯ пою один

87. Холодный компресс

М-р Норман украдкой проникает в номер отеля на двадцать первом этаже. По телевизору все или идет на лад, или катится в тартарары, чтобы в итоге наладиться. Ничего не попишешь – если дела битый час идут на лад, это скучно, а час тартараров вгоняет в депрессию.

М-р Норман раздевает Кертиса и укладывает его в постель. Давненько м-р Норман этим не занимался, и потому на душе у него делается, в общем, хорошо, а также и плохо.

Мэтью переворачивается во сне и говорит: «Что?»

Мюррэй Джей Сискинд говорит: «Не сосредоточивайте взгляд на насилии, Джек. Дух невинности и веселья, вот что бьет через край».

М-р Норман думает: не приподнять ли ноги Кертиса повыше. А может быть, голову. Что-то надо приподнять.

Что, черт подери, такое холодный компресс?

Жгут, лубок, сортировка раненых.

Перейти на страницу: