Медведев

Дело обстояло именно так. Предупрежденный своевременно о карательной экспедиции, Медведев разработал уже свой план ее разгрома. Он знал, что на сей раз немцы бросят против отряда крупные силы. Уходить нельзя — имея приказ уничтожить партизан, Пиппер начнет преследование и, обладая большим превосходством, может во время марша обрушить мощный удар и добиться своего. Значит, нужно принять бой, используя то обстоятельство, что Пиппер убежден во внезапности своего нападения. Медведев изучил тактику карателей, знал, что их самое уязвимое место — командный пункт и связь. Соответственно он решил: отразить наступление гитлеровцев, нанести им ощутимые потери, сбить атакующий порыв, а потом силами резерва — ротой старшего лейтенанта Виктора Семенова — нанести неожиданный удар с тыла по штабу и узлу связи. Расчет командира оказался верным, что и подтвердили последние часы.

Как выяснилось, немцы бросили против «Медведя» 1-й и 2-й Берлинские полицейские полки, эсэсовцев из укомплектованной уголовниками бригады Дирливангера, части дивизии СС «Галичина» и другие подразделения при поддержке тяжелых минометов, пушек и даже авиации. Всего у Пиппера было две с половиной тысячи солдат, в то время как численность отряда «Победители» не превышала семисот пятидесяти человек. Бой с экспедицией Пиппера — самый тяжелый из девяноста двух боев, проведенных отрядом, — был единственным, который Дмитрий Николаевич описал подробно:

«Дождавшись конца очередного номера, я вышел на помост.

— Товарищи! — сказал я. — Получены сведения, что завтра с утра на нас пойдут каратели. Уходить не будем. Останемся верными своему принципу: сначала разбить врага, а потом уходить!

— Правильно! Ура! — подхватили партизаны.

Я поднял руку, призывая к вниманию.

— Праздник будет продолжаться!

Несколько человек запели «В бой за Родину». Песню пели все.

Вечер длился еще час.

Спать улеглись в полной боевой готовности…

На рассвете прискакал из-под Берестян Валя Семенов.

— Из села к лагерю движется большая колонна фашистов! — запыхавшись, выпалил он.

И почти в тот же момент донеслась пулеметно-автоматная стрельба. Стреляли километрах в десяти, приблизительно в районе лагеря Балицкого.

…Первая рота под командованием Базанова вышла навстречу противнику, наступавшему из Берестян. Вторая рота во главе с Семеновым направилась в обход с задачей незаметно нащупать, где находится артиллерия, минометы и командный пункт карателей, чтобы ударить по ним с тыла.

Когда вторая рота вышла из лагеря, с постой сообщили, что и с другой стороны на нас идет вражеская колонна. Навстречу ей я направил часть четвертой роты. Другая часть этой роты охраняла правый фланг. Третья рота находилась на постах вокруг лагеря.

Итак, все наши силы были в расходе. В резерве оставались группа разведчиков и комендантский взвод.

Часов в десять начался бой. Каратели открыли бешеный огонь из пулеметов и автоматов по первой роте. Враги продвигались плотной колонной, во весь рост. Ответный огонь наших станковых и ручных пулеметов лишь на время заставлял их останавливаться и ложиться. Затем снова слышалась немецкая команда, солдаты поднимались и шли в атаку.

Мы знали, что длительного боя нам не выдержать…

Артиллерия противника стала пристреливаться к лагерю. Но снаряды рвались за его чертой.

Из первой роты дали знать, что патроны на исходе, что станковый пулемет уже молчит. Послали им группу из комендантского взвода. Через некоторое время снова сообщают: патронов почти нет, присылайте, иначе не выдержим…

Прошло уже четыре часа, как выступила рота Семенова, а никаких ее дел не видно. Где она, что с ней?

А фашисты нажимают.

…Стрельба приблизилась к самому лагерю. Вступили в бой последние наши резервы — комендант Бурлатенко с группой в пятнадцать человек легкораненых.

Мины рвутся в самом лагере. Фашисты подступают все ближе.

…В шестом часу вечера отдаю приказ: готовить обоз, грузить тяжелораненых и штабное имущество. Из раненых, способных держать оружие, с трудом удалось набрать четырнадцать человек. Цессарский и остальные врачи должны были прикрывать раненых и обоз. Я с остатком комендантского взвода направился на центральный участок распорядиться об отступлении с боем…

Было ясно, если нам не удастся продержаться дотемна, уйти мы не сможем. Каратели обступали кругом.

И вдруг с той стороны, с какой стреляли вражеские пушки и минометы, отчетливо послышалось «ура!».

Еще не смолкло «ура!», как орудийная стрельба прекратилась.

Через пять минут снова заговорили вражеские минометы, но теперь они били уже по гитлеровцам… Растерянность и паника охватили карателей. Побросав оружие, они стали разбегаться. Партизаны устремились в погоню.

Что за чудо?