Медвежатник

— Барин, ты бы уж не шибко кричал, — сердечно посоветовал широколобый с короткими руками, — в этой глухомани тебя никто не услышит, а нам неудобство доставить можешь. Мы же люди беспокойные и одной оплеухой не обойдемся. Так что посиди себе смирнехонько в мешке. Не прими за оскорбление.

— Ну что застыли, идолы окаянные! — прикрикнул на разбойников Заноза. — Перед барином меня позорите! Кидайте господину мешок на голову.

Лесснер руками пытался защититься от пыльной мешковины, но короткий удар в живот заставил его крепко задуматься о глотке воздуха, и он отчаянно зашевелил губами, пытаясь заполучить в легкие живительную порцию кислорода…

Откуда-то сверху раздавался размеренный бас Занозы, для которого подобный разбой являлся обыкновенным делом, точно таким же, как для самого Лесснера субботние вояжи в ресторан «Яр».

— Ты уж не больно шибко-то усердствуй. Старик-то немощный. Так ведь и помереть может, не хотелось бы еще одно убивство на себя брать. Упаси господи мою грешную душу, — тяжко выдохнул разбойник, видно вспомнив зараз всех невинноубиенных.

Лесснер ощутил тухловатый картофельный запах. Крепкая веревка стянула руки у туловища, и двое молодцов под грубоватое напутствие Занозы с негромким чертыханием забросили его на плечи.

— В повозку его, да не расшибите! Это вам не мешок с деньгами, а банкир, — грубовато пошутил Заноза, — прошу не путать.

Раздался негромкий смех, и в следующее мгновение старик почувствовал, как его опрокинули на что-то жесткое.

— Пошла, родимая. Но! — раздался голос Занозы.

Под Лесснером что-то протяжно заскрипело, очень напоминая стон рассохшихся половиц, а потом он понял, что его куда-то увозят.

Дорога казалась бесконечной, а когда он вновь услышал голос разбойника: «Тпру, стоять, милая, вот мы и приехали!» — показалось, что они подъехали к вратам ада.

— Вот что, други, — продолжал басить Заноза, — скидайте с него мешок, да поосторожнее!

С Георга Рудольфовича стянули мешок.

— Господи! — невольно выдохнул он.

Разбойнички завезли его на старое заброшенное кладбище. Покосившиеся и почерневшие от безвременья кресты представляли унылое зрелище. Некоторые могилы были разрыты, и, глядя на комья слежавшейся земли, охотно верилось, что по ночам упыри покидают склепы, чтобы сполна подышать вольным воздухом.

Разбойники подтолкнули банкира к одной из могил.

— Посмотри сюда! — приказал Заноза, ткнув пальцем в самое дно ямы.

Георг Рудольфович, преодолевая в себе страх, заглянул в глубину ямы. Она была большой, метра два с половиной, самое дно устилала темно-красная глина. Борта ямы слегка осыпались, смешавшись с черноземом.

— Нравится? Это твоя могила, Лесснер! — почти дружески сообщил Заноза. — Вижу, что впечатляет: рожа у тебя больно кислой сделалась. Видно, не приглянулась покойницкая яма. А ты думал, что тебя похоронят в родовом склепе и многочисленная родня будет приносить на твою могилку цветы? — Заноза печально вздохнул. — Мы предполагаем, а Бог располагает. Ты думаешь, я рассчитывал когда-нибудь убивцем быть? Нет, господин хороший, так оно само вышло. Убивать мы тебя не станем, — махнул рукой Заноза, — так и быть уж… Мы тебя живого в гроб положим. Лежать тебе будет неудобно поначалу, будешь ворочаться. Оно и понятно, гроб ведь не бельэтаж, а потом уляжешься поудобнее, положишь руки на живот, да и заснешь навеки. Ну так как, господин хороший, вспомнил номер сейфа или опять на беспамятство жаловаться станешь?

— Господа, поймите меня правильно, это не только мой секрет, — как можно дружелюбнее начал Лесснер. Он слышал о том, что грабителей следует разговорить и тогда есть шанс не только уцелеть, но и спасти сбережения. Вот только беседа получается мрачноватой. Лесснер не отводил глаз от занозистых стенок гроба. Скорее всего, это был самый обыкновенный ящик, в котором городские дворники любят держать нехитрую утварь — лопаты да метлы. — Я связан определенными обязательствами…

— Вяжите его, да и в гроб, чего еще с ним разговаривать, — очень просто решил разбойник.

Лесснер почувствовал, как крепкие пальцы ухватили его за локти и поволокли в сторону ямы, которая сейчас напоминала огромный зев. Вот захлопнется черная пасть и проглотит его навсегда.

— Постойте, господа, я вспомнил! — закричал истошно Лесснер. — Вспомнил!

— Отпустите его! — великодушно распорядился Заноза. — Ну, слушаем тебя.

— Шифр сейфа… ноль ноль семьсот тридцать три… сорок четыре.

— Ну смотри, барин, — строго погрозил пальцем Заноза, — ежели обманул, не уйти тебе дальше этого кладбища.

— Позвольте, господа?! Вы меня что, собираетесь здесь держать?! — Глаза Лесснера в ужасе округлились.

— Ну почему здесь? — почти обиделся Заноза. — Мы что, изверги какие, чтобы доброго человека около могилы томить? Пусть даже если это его могила. Так ведь, господа? — повернулся он к своим молчаливым спутникам.