Медвежатник

— Не могу разделить вашего веселья, генерал, — озабоченно произнес Родионов. — А что, если так оно и случится?

— Сомневаюсь, у меня есть основания подозревать, что это всего лишь обман, а сам преступник находится где-то здесь… в театре.

— Вот как? — искренне удивился Родионов. — Смелое предположение. Выходит, что вы здесь находитесь исключительно по делам службы?

— Скорее всего, так оно и есть, уважаемый Савелий Николаевич. Даже когда пребываешь на отдыхе, так это все равно всегда связано каким-то образом со служебными делами. А то приходите как-нибудь ко мне, побеседуем, — простовато предложил генерал.

— Как же это понимать, приглашение к беседе? — лукаво поинтересовался Родионов.

Григорий Васильевич весело расхохотался.

— А вы, я вижу, шутник, так что наша беседа будет протекать очень весело, — и, уже прощаясь, вновь напомнил: — Не забудьте о моем приглашении, непременно заходите на чашечку чаю.

— Буду рад встрече, — любезно отозвался Савелий и заспешил в партер, где его уже дожидалась Елизавета.

Из оркестровой ямы негромко, видимо, пробуя силы перед предстоящим спектаклем, зазвучала скрипка. В зале стоял негромкий гул, какой бывает перед началом представления.

Свет медленно угасал, погружая во мрак галерку, партер, сцену. Никто не заметил, как с третьего ряда, в полнейшей темноте, незаметно поднялся мужчина и, скользнув по проходу, направился к выходу. Его место занял другой человек и с интересом принялся разглядывать сцену, где уже зажглись первые лампы, обратив на себя внимание всего зала.

Савелию потребовалось всего лишь тридцать секунд, чтобы наклеить усы и приладить бороду. В коридоре, залитом светом, на него никто не обращал внимания. У самой двери Савелий заметил унылого человечка, напоминающего приказчика захудалой лавчонки. Он с любопытством посмотрел на выходившего, а потом, видно, потеряв к нему интерес, загрустил о чем-то своем.

У самого подъезда Савелия поджидала пролетка.

— Трогай! — бросил он, плюхнувшись на сиденье.

— Это мы мигом, — произнес кучер и, огрев лошадок треххвостой плетью, заставил их перейти на галоп.

— Времени у меня немного, к концу первого акта я должен быть в зале. Ты приготовил все, что я тебе перечислил? — строго поинтересовался Родионов.

— А как же, — обиделся Андрюша, — все, как нужно. Инструмент ваш здесь, — он указал на чемодан, стоящий рядом.

Экипаж, опасно скрипнув колесами, лихо свернул в узкий переулок, и лошади, едва не задевая боками стены домов, устремились по направлению к банку.

Андрюша остановил экипаж в одном квартале от банка. У самых дверей топталось двое городовых. Огромные, как пожарные каланчи, они были видны издалека. Мерцающий свет фонарей падал на их лица и выдавал непроницаемую тоску. Один из них, курчавый, с вытянутой головой, очень напоминающей дыню, широко зевнул и тоскливо осмотрелся по сторонам.

— Господа! Господа! — подбежал к городовым малый лет восемнадцати. — Да что же вы здесь делаете?! Дурнями стоите…

— Ты это полегче.

— …когда на соседней улице людей грабят!

Совсем рядом раздался свисток, послышалась матерная брань, и чей-то отчаянный крик, в котором не было ничего, кроме обреченности, взывал:

— Помогите! Грабят! Господи!

— Микола, никак ли в самом деле грабят, — захлопал телячьими глазами курчавый. — А ну покажи! — вцепился он в рукав парня.

— Пойдемте за мной, господа! Пойдемте! — радостно возликовал юноша. — Там их целая банда собралась. С кистенями да с револьверами.

Другой, белокурый, слегка замедлил шаг, глуповато уставился на напарника и слабо запротестовал:

— Митютка, а может быть, в участок?

— Не дрейфь, сами справимся!

Мальчишеский голос продолжал вопить отчаянно, увлекая городовых все далее в закоулки московских улочек.

— Сюда, господа! Сюда! Здесь они, бандюги, здесь!

И как бы в ответ, захлебываясь животным страхом, неизвестный завопил, вымаливая пощады:

— Режут! Режут, господа! Помогите!

Савелий с минуту простоял за углом. Важно было не переиграть, уж больно душевно получается. Невольно он улыбнулся своим мыслям: так мог орать только человек, полный жизни, но, уж во всяком случае, не тот, что был парализован страхом. А Пешня бегать умеет, он и городовых заставит скакать рысаками по ночным улицам.

Савелий посмотрел на часы, в его распоряжении оставалось ровно полчаса. В это самое время злой коршун зловеще кружится над прекрасной лебедушкой. Не кульминация, конечно, но весьма серьезная драма, которая способна заинтересовать большинство присутствующих. В десятом ряду сидит генерал Аристов, наверняка ему уже доложили о том, с кем пришел господин Родионов и какие места занимает. Сейчас он усиленно разглядывает затылок своего подопечного. Темнота обладает одним важным свойством — она делает людей похожими друг на друга, и Савелий был уверен, что генерал не сумеет рассмотреть подмены до самого перерыва. А если учесть, что человек, сидящий на его месте, похож на него не только фигурой, но даже формой головы, то можно будет утверждать, что подмены не обнаружится.

— Ну, чего застыл? — прикрикнул Родионов на Андрюшу, который продолжал таращиться куда-то в темень.