Медвежье солнце

– Гордитесь, Игорь Иванович, – проговорила Полина, когда они возвращались обратно в ее покои по длинным коридорам замка Бермонт, а встреченные придворные кланялись и приседали в реверансах, с любопытством глядя на взъерошенную королеву. Она кивала в ответ, принимая эти взгляды с улыбкой и снисходительностью. – Вы же меня научили пользоваться оружием.

– Я горжусь, ваше величество, – мягко ответил полковник. Пол настороженно взглянула на него.

– Вы считаете, что я веду себя не по-королевски, да?

– Вы имеете право вести себя так, как считаете нужным, – легко сказал Стрелковский. – Тем более что я вас понимаю. Я сам в трудных ситуациях в молодости отправлялся бегать. Или стрелять. Или боксировать. Это очень помогает навести порядок в голове.

– Да… – отрешенно протянула Полина. – Жаль, что вы не научили меня метать ножи. Или бою с ножом, Игорь Иванович. Не хватает мне привычных способов сброса энергии. Борьбой я занималась, но с кем мне тут бороться?

– И мне жаль, – согласился он, усмехаясь. – Но, боюсь, ваша мать сослала бы меня куда-нибудь в провинцию, если бы я еще и к ножу вас приучил. И за стрельбу-то гневалась нешуточно.

«Отправляй Полину прочь, сразу ко мне, – сердито выговаривала Ирина, – не смей потакать ее затеям. Семь лет – рано еще оружие держать. И так справиться не могут. Понятно, Игорь Иванович?»

«Да, моя госпожа», – говорил он примирительно, любуясь ею. И все равно, когда маленькая громкоголосая принцесса ускользала от охранников и нянек, прибегала к нему и требовала, умоляла, чтобы он пустил ее в тир, дал пистолет, Игорь не мог отказать. Правда, боевое оружие не давал. И договаривался. Дает ей стрелять, а она не убегает от сопровождающих. Показывает боевые винтовки, а она прилежно посещает занятия по этикету. Непонятно, как добилась Полина своего, но после очередного совета по безопасности Ирина попросила Стрелковского остаться, сдержанно поблагодарила его за усилия по воспитанию четвертой принцессы и сообщила, что дает свое согласие на занятия.

«Но если случится что, – сказала она ледяным голосом, – я на твои заслуги, Игорь Иванович, не посмотрю. Отвечаешь как за свою, и не дай боги она себя ранит».

Его королева умела быть жестокой.

Стрелковский довел дочь до покоев, поклонился и ушел. Ее величеству нужно было переодеться к обеду. Полковника тоже ждал обед – в столовой гвардейских казарм, в компании капитана Дробжек.

Поля освежилась под душем и, пока служанки накрывали стол в гостиной, бегло просмотрела свежую прессу. Газеты и журналы печатали догадки и размышления о том, где проводят медовый месяц венценосные супруги, и королева, глядя на эти статьи, чувствовала себя как в страшной сказке: будто где-то действительно отдыхают настоящие она и Демьян, любят друг друга, а все происходящее – всего лишь кошмарный сон.

А после обеда, когда Пол лежала под солнцем, на кровати у окна, уткнувшись Демьяну в шею, ее отдых и тяжелые мысли прервал тихий стук в дверь. Полина встала, потерла сухие глаза, взглянула на себя в зеркало – нет ли на лице растерянности и страха – и произнесла: «Войдите».

В спальню заглянула горничная.

– Ваше величество, – сказала она почтительно, – к вам подполковник Свенсен.

– Зовите, – с нетерпением проговорила Пол. Внутри в очередной раз расцветала надежда. Обычно подполковник появлялся поздно вечером.

– Есть новости? – встретила она зашедшего и поклонившегося бермана.

– Да, моя госпожа, – сказал он, глядя, как вспыхивает в ее глазах радость и как она бледнеет от волнения. – Нашли шамана. Если прикажете, я подготовлю листолет, и мы можем вылететь через полчаса.

– Конечно! – крикнула она срывающимся голосом. Но тут же поправилась, повторив спокойно: – Конечно. Распорядитесь, подполковник.

Путь до стоянки старого шамана занял более трех часов, и Пол вся извелась за это время. С ней полетели и Свенсен, и Игорь Иванович, и Люджина, наложившая на королеву несколько щитов и очень корректно попросившая не выходить из-за спин сопровождающих, пока не скажут, что на месте безопасно. Поля была готова на все. И мысленно подгоняла листолет. Быстрее же. Быстрее!

Пейзаж внизу сменялся с заснеженных сопок, покрытых хвойными деревьями, на белую равнину с чахлой растительностью, странными красноватыми скалами, облепленными снегом, и периодически попадающимися стоянками кочевников. Олени при стоянках держались стадами и сверху казались похожи на маленьких червячков с рогами – если бы червячки умели улепетывать от проносящегося над ними листолета с такой скоростью и врассыпную.

Земля под листолетом уходила назад, и впереди уже открывалось седое море, и вечерний сумрак быстро окутывал тундру, а они всё летели и летели; но вдруг показались огоньки очередной стоянки, и аппарат замедлился, опускаясь.