Медвежье солнце

– Останусь рядом с ним, – отчеканила она, – и буду пробовать дальше. Но не переживайте, подполковник, – добавила она, – мне обещали, что ситуация разрешится в ближайшие дни. Вы ведь верите шаману? И я верю. Я не могу не верить! Продержитесь эти три дня, прошу!

Берман хмуро смотрел на нее и видел измученную, уставшую девочку, которая отчаянно старалась быть храброй и уверенной. И вдруг такая его злость взяла – и на себя, и на нее, и на Демьяна: что же ты, друг мой, не предусмотрел, не уберег ее?

– Я буду удерживать замок столько, сколько вам нужно, моя госпожа, – сказал Свенсен. – И молить Хозяина лесов, чтобы он дал вам сил. Продержимся, ваше величество. Вас мы не сдадим, поверьте.

– Спасибо, подполковник, – тепло поблагодарила Полина. Повернулась к собравшимся и добавила: – И вам спасибо, господа, что остались верны моему мужу.

* * *

Хиль Свенсен подождал, пока за королевой и сопровождающим ее Стрелковским закроется дверь, сел обратно за стол. Предстояло длительное обсуждение дальнейших действий. Сказать, что они удержат замок, было легче, чем сделать это. Королева не могла не верить в то, что Бермонта можно вернуть к жизни, но Свенсен прекрасно понимал, что и говорящие с духами могут ошибаться.

После совещания он едва ли не бегом отправился на первый этаж. В их комнатах его должна была уже ждать Тарья, и он хотел поскорее увидеть ее, успокоить. Но жены в покоях не было, и он раздраженно набрал номер старшего охраны.

Телефон офицера не отвечал. И – в груди кольнула тревога – Тарья тоже не брала трубку. Хиль, продолжая звонить, направился к придворному магу, чтобы тот открыл Зеркало к супруге. По пути Свенсену встретился Стрелковский, хотел что-то сказать – но комендант замка остановил его жестом. Трубка вдруг завибрировала от входящего вызова, и берман нажал на «ответить».

– Да.

– Свенсен, – раздался низкий голос Ольрена Ровента, и Хиль зарычал, уже понимая, что́ тот сейчас скажет. – Открой ворота, Свенсен. И жену получишь обратно.

– Ровент, – глухо сказал комендант замка Бермонт, – женщину щитом выставляешь? Отпусти ее, не по чести это.

– Не по чести ведьму иноземную на троне держать, – рявкнул Ольрен в трубку. – Жене твоей я ничего не сделаю, сидит дома, берегу, как свою. – Свенсен мрачно хмыкнул: Ровент уж пять лет был вдовцом. – Ребят твоих, правда, помяли, но все живы. И не вздумай штурмовать – уведу ее Зеркалом в Ровент, и больше никогда не увидишь.

– Она же беременна, Ровент, – рыкнул Свенсен. – Если что случится, я тебе легкой смерти не дам.

Ровент помолчал. Дети для берманов были священны.

– Открой ворота, – тяжело проговорил он. – Завтра с утра мы придем к замку, и, если ворота не будут открыты – не видать тебе жены, Свенсен.

В трубке раздались короткие гудки. Хиль выругался, перевел бешеный звериный взгляд на Стрелковского, и столько ярости было в его почерневших глазах, что Игорь отступил и медленно, внятно произнес:

– Спокойно, подполковник. Спокойно.

Свенсен зарычал, сжимая кулаки, отвернулся, уперся в стену ладонями, с трудом вдыхая и выдыхая воздух.

– Сколько у нас времени? – медленно и ровно, как у душевнобольного, уточнил Игорь Иванович.

Берман все так же тяжело, со свистом дышал, справляясь с выбросом адреналина.

– Жену, – прорычал он сипло, – Тарью…

– Хиль, – четко повторил Стрелковский – нужно было быстрее переключить коллегу на конструктив, – сколько у нас времени?

– Сутки! – рявкнул комендант. – Р-р-разорву ур-р-рода!

– Потом, – пообещал Стрелковский. – Надо ее вызволять.

– Берманов, – тяжело проговорил Хиль – глаза его медленно приобретали нормальный цвет, – учуют. А люди, если там есть берманы, не справятся.

– И что? – с едким сарказмом спросил Игорь. – Откроешь ворота?

Он видел, как опустились плечи мужчины, который его, Игоря, напополам мог бы разорвать. Воистину любимые женщины делают нас слабыми. Слишком хорошо он помнил свое состояние после того, как не уберег Ирину.

– Не открою, – глухо ответил берман. – Я не предам… я клялся. Тарья не примет меня, если я пойду против чести, не будет жить с опозоренным мужем… Даже если ее унесут в Ровент, она будет жива, и я рано или поздно приду туда и выжгу за нее все огнем. Тарья поймет… должна понять, – он мотнул головой в отчаянии. – Если не посчитает, что я трус, который недостоин быть с ней. А открыть ворота – все равно ведь будем биться за каждый метр, и людей моих погибнет куда больше. И Демьяна они похоронят, и ее величество пострадает.

Игорь одобрительно сжал подполковнику плечо. Он не стал спрашивать, что бы Свенсен делал, если бы жене угрожала смерть. Не надо давать силы личным демонам.

– Если мы основной вопрос решили, Хиль, и время у нас есть, будем думать, как освобождать твою жену. Но сначала зайдем к королеве. У нее уже полтора часа как собрались их величества Инландер и Блакори. Если все прошло успешно, то Ровенту теперь придется иметь дело с самим Бермонтом.

– Если бы Демьян ожил, – тяжело сказал Свенсен, – то весь замок уже бы об этом шумел.