Медвежье солнце

Принцесса Ангелина опять окунулась в работу. Королевский совет был назначен на день рождения Пол, и это вызвало неожиданную досаду, хоть и привыкла Ани подчиняться прежде всего государственным нуждам, а потом уже своим желаниям. Но очень, очень хотелось бросить все – наверняка ведь справятся и без нее – и уйти телепортом к Полине.

Накануне за ужином Василина рассказала родным об очередной неудачной попытке вылечить Демьяна, и далее все ели молча, в тревожной тишине, остро ощущая собственное бессилие. Для них, потомков буйного Красного, невозможность помочь родному человеку оказалась словно нож острый.

Ани опять обошла дипслужбу, проверила зал, уже превратившийся в теплую зеленую веранду, столики, в который раз убедилась в чистоте сияющих окон – за ними лежал яркий, почти игрушечный Теранови с его цветными крышами и заснеженными дворами, – удовлетворенно провела рукой по одному из удобных кресел. До начала встречи оставалось минут сорок, и Ангелина вышла из зала, кивнула вытянувшимся у дверей гвардейцам и направилась в кабинет. Попросила сварить кофе, сняла жакет и с удовольствием пробовала губами горький напиток, просматривая бумаги. Вздохнула и откинула голову на спинку кресла. Вроде все как обычно: щенок тер-сели привычно дрыхнет в раковине, в окна косо падают солнечные лучи, – но принцессе вдруг показалось, что воздух становится вязким и вся эта документация ей неинтересна, скучна. Возбуждение от нового занятия сменилось рутиной, и старшей Рудлог не хватало дела, не хватало трудностей. Впервые она подумала, что зря ушла в эту добровольную ссылку – можно было найти задачи и в Иоаннесбурге, взять на себя социалку, например: вот где работы непаханое поле.

В кабинете секретаря послышались шаги, рокочущий мужской голос, и Ангелина мгновенно подобралась. Стало жарко. Она пригладила строгое серое платье на коленях, коснулась волос, убранных в пучок, и выдохнула, выпрямилась.

– Ваше высочество, – в дверь заглянула секретарь, – к вам Владыка…

– Ты свободна, женщина. Я сам умею говорить, – уверенно сообщил Нории, заходя в кабинет. Выглядел он ошеломляюще и очень экзотично – в расшитом серебром шарване и насыщенного гранатового цвета брюках, заправленных в полусапоги с чуть загнутыми носами. Волосы оставались распущенными, и ключ скользил по шелку шарвана при каждом шаге.

Секретарь растерянно взглянула на Ани, и та едва заметно кивнула, отпуская помощницу. С холодком поднялась навстречу дракону, вышла из-за стола, протянула руку для пожатия – и Нории взял ее прохладными пальцами, поднес к губам и поцеловал в ладонь.

– Это не так делается, – сухо сообщила Ангелина, удерживаясь, чтобы не отдернуть пальцы.

– С тобой – так, – с улыбкой сказал дракон, привычно склонив голову набок. Руку ее он не выпустил, поглаживал пальцами ладонь, осматривая бывшую пленницу с ног до головы, – и снова щурился, как кот на солнце.

– Мерзнешь, – произнес он недовольно. – Мучаешься. Скучаешь по мне, Анилиша?

– Нет, – предсказуемо ответила она. Нории усмехнулся, подтянул ее ближе к себе, прижал к груди – напряженную, прямую, – и она застыла на мгновение, вдыхая тонкий запах сухой травы и сильного мужчины. В Песках, среди буйства цветов и ароматов, она и не замечала, как пахнет от него. А сейчас вспомнила. Тело отпускало от напряжения, она расслаблялась, будто пила терпкое, сладкое вино и остановиться не могла.

– А я истосковался, Ани, – признался он ей в макушку и поцеловал светлые волосы. – Как же я истосковался…

Ангелина прижималась щекой к его груди и вяло думала, что нужно отойти, создать дистанцию. Но дернулась, только когда он потянул ее волосы, освобождая от шпилек, распустил их, – отстранилась, заледенела: уж слишком приятно это было.

– Нории, – сухо сказала она, делая шаг назад, – что вы себе позволяете? Я обручена с другим, если кто-то увидит – будет скандал.

– Зачем тебе кто-то еще? – спросил он спокойно.

– Это внутреннее дело моей семьи, – ровно ответила Ани, приходя в себя. Злость, столь необходимая ей для крепости, все не появлялась. Зато в глазах дракона она с изумлением увидела гнев.

– Зачем, Ани? – повторил он еще ниже и рокочуще. – Ты любишь его?

Она сделала еще шаг назад, уперлась ягодицами в стол, и Нории крепкими пальцами взял ее за подбородок, поднял лицо к себе.

– Любишь? – требовательно проговорил он, заглядывая ей в глаза. – Не ври мне, женщина. Ты никогда не боялась правды.

– Нет, – ответила она резко.

– Тогда что же? – удивился он. – Он сильнее меня?

– Нет! – В голосе – лед, пальцы до боли впились в край столешницы.

– Достойнее меня? Сможет ли он вынести мощь твоего пламени, принцесса?

– Нет! – зло крикнула Ангелина. – Нории, прекрати!!!

– Так что ты жилы из меня и себя тянешь, женщина? – сердито рыкнул дракон. – Я же вижу, как ты полыхаешь рядом со мной; зачем ты себя обманываешь? Разве это скромное место для тебя? Разве оно по тебе? Ты можешь править рядом со мной, жить со мной, спать со мной – разве не этого хочет твое тело и твоя душа?