Медвежья гряда

– Значит, я правильно понял, – продолжил он, – что из-за того, что вы все струхнули и разболтали наставникам об охотниках, мы теперь должны улепетывать отсюда?

– С меня хватит! – резко вскочила на ноги Агния. – Я иду спать! И вам советую, если, конечно, не хотите наслаждаться обществом этого жалко любителя пресмыкающихся!

Она взмахнула своими перламутровыми волосами, очертив в воздухе ореол света. И скрылась так стремительно, что Елисей даже не успел пожелать ей доброй ночи. Оставшееся, после ее ухода, звенящая тишина, стала заволакивать Елисея тоской.

Но Змееуст, ни капли не смутившись, к досаде Елисея, уселся на освободившиеся место. Однако, Елисей, сдержавшись, промолчал, решив, что еще один скандал будет перебором для вечера, который и так был переполнен волнениями.

– Не хочу уезжать, – вырвалось у Мирослава.

– Знаю. И я тоже, – отозвался Елисей. Не зная, как утешить друга, он легонько похлопал малыша по плечу.

– Нас никто и спрашивать не будет. Как всегда, старейшины все решили за нас, – проворчал Каиль. Но Елисей неожиданно для себя заметил, что в голосе того не было заносчивости, которая обычно сопровождала его тон. Похоже, он был подавлен предстоящим переездом не меньше нас, – подумал Елисей.

Его взгляд упал на мраморно-белую змею, чье поведение показалось ему странным. Существо, извиваясь кольцами, беспокойно переползало с плеча на шею хозяина и обратно, издавая прерывисто-шипящие звуки.

– Что с ней? – спросил Елисей.

– Не знаю точно. Думаю, она чувствует что-то не ладное, – ответил Каиль.

Он ласково погладил свою любимицу, прошипев ей в ответ непонятные слова.

– Ты умеешь разговаривать со змеями?! – удивился Елисей.

– Немного. Я начал учиться только не давно, – ответил Каиль.

Елисей был очень удивлен. Он тоже постепенно учился внимать птичьему языку, но разговаривать на нем он не мог. Лишь иногда пытался подражать свистом их причудливым трелям.

– Как скоро мы уедем от сюда? – спросил Змееуст.

– Велеслав сказал, как только вернутся Искатели. Их ждут в ближайшие дни, – ответил Елисей.

– Я бы хотел стать Искателем, – сонным голосом промямлил Мирослав. – Ведь они могут путешествовать. И даже спасают таких же, как мы. Находят им новый дом.

– А некоторых забирают у своих родителей, – жестко вставил Каиль.

– С чего это ты взял? – усомнился Елисей. – Большинство из нас бросили на произвол судьбы еще младенцами. Нам повезло, что нас подобрали Искатели, – добавил он, не согласившись.

– Вот именно, что большинство из нас. Но не всех!

– Что ты имеешь в виду?

– Да то, что если бы Мака не забрали, то он мог бы жить сейчас со своей семьей. И, возможно, не только он один. Ведь мы даже не помним, как оказались здесь.

– Никто из общины не стал бы забирать детей у родителей без их согласия. Большинство людей сторонятся таких, как мы. Мак не смог бы жить спокойно среди обычных людей. К тому же, ты забываешь про охотников. Они бы не оставили в покое ни его самого, ни его семью.

– Этого никто не знает наверняка! – отрезал Змееуст. Однако спор продолжать не стал.

Елисей внимательно всмотрелся в мрачное и угрюмое лицо Каиля.

– Возможно, подобное обвинение старейшин просто помогало Змееусту не чувствовать себя брошенным, – мелькнуло в мыслях Елисея.

Как ни странно, но живя рядом с ним большую часть своей жизни он почти не знал его. Они редко говорили друг с другом. И редко сходились во мнениях. Но сейчас Елисей испытывал странное чувство, которое не мог объяснить даже самому себе. Было что-то общее между ними всеми – юными чародеями, у которых не было прошлого, и чье будущее было туманно и неопределенно.

– Но почему? Почему они на нас охотятся? – снова раздался голос Мирослава.

– Наверное, этих людей пугают необычные вещи. А страх, как говорит Велеслав, порождает злобу, – немного поразмыслив, ответил Елисей.

– Но, я думаю, среди обычных людей есть и другие, такие, как родные Мака, – постаравшись утешить Мирослава, добавил Елисей.

– Ну да, как же! – внезапно преобразился Каиль, резко вернувшись в свое обычное неприязненное состояние. – Советую тебе вспомнить историю Велеслава, прежде чем довериться хоть одному из них! – и не произнеся больше ни слова, он, резко поднявшись, удалился прочь.

Когда Елисей добрался до своей постели, уже стояла глубокая ночь. Все вокруг погрузилось в тишину, и только уханья сов, нарушала ее покой. Глаза мальчика слипались, а ноги, от усталости, казались налиты свинцом. Ко всему прочему, половину пути, он проделал, волоча Мирослава на спине. Так как малыш, «клюя носом» в полудреме, рисковал свалиться с двадцатиметровой высоты.

Елисей делил свое дерево с Мирославом. Забросив друга в постель, он вскарабкался вверх по веревочной лестнице, и наконец добрался до своего маленького жилища, которое пряталось меж толстых густых веток.