Медвежий поцелуй

— Жаль, что ты с собой антигистаминные не прихватила. Тебе меня еще долго терпеть, — красивый рот скривила чертова усмешка, которая вкупе с синими глазами, недельной щетиной и спутанными темными волосами, заставили меня дышать в два раза чаще.

Боги, этот мужик ходячее преступление против всего женского рода!

— Кара, пошли первыми проверим, что там внутри, — спасибо Соне, если бы не она, так и стояла бы столбом облизывая бугая голодным взглядом.

Лошадей, которым тоже требовался отдых, привязали снаружи, а мы с Соней, не дожидаясь остальных, и не слушая приказов Ратмира и Петьки оставаться на месте, вошли внутрь через дверной проем, и начали оглядываться по сторонам.

Помещение внутри было просторным. У стены находилась лестница, что вела наверх, но наступать на нее решился бы, пожалуй, только глупец, не боящийся, что вся башня свалиться ему прямо на голову. Каменный пол под ногами был покрыт никем не потревоженным толстым слоем пыли и грязи, а в ноздри проникал неприятный запах сырости и гнили.

Вошедшую вслед за нами Младу, это не смутило. Она бросила у стены одеяло, что захватила с собой, и села сверху, вытаскивая из сумки хлеб, сыр, яблоки и кожаную флягу с какой-то жидкостью.

Рядом с ней, такие же одеяла расстелили близнецы, а неподалеку от них Звенимир с Риммой. С другой стороны, устроили себе ночлег Петька и Захаров. Ратмир вошел самым последним, и начал с помощью взятых во дворце кремня, кресала и добытого где-то по дороге трута, разводить костер.

— Отсюда никуда в одиночку не выходим, — начал отдавать приказания Петька, но его тут же перебил один из близнецов.

— А чего это ты раскомандовался? — нахмурившись бросил то ли Мишка, то ли Семен, различать их еще я не научилась, — цель у нас может и одна, только вот награда достанется лишь одному. Тут каждый сам за себя, и приказы ничьи слушать не обязан.

Посверлив блондина неприязненным взглядом, воевода пожал плечами и повернулся к Соньке.

— Им я может и не указ, а вот тебя поучать имею право. Мне его отец твой, Его величество Смеян дал, — Соньку это тоже сильно не обрадовало.

— А я может отлучиться хочу, по очень важному делу, в кустики! Что, со мной пойдешь, сторож? Или дашь девушке уединиться?

— И пойду! — не желал отступать рыжий бородач.

— Не надо, я сама с ней пойду. Мне тоже… надо, — вклинилась я, желая разрядить напряженную атмосферу, повисшую в воздухе, — мы быстро, туда и обратно. И далеко отходить не будем.

— И я с ними схожу, — неуверенно промолвила Римма, прижавшись к жениху, — и мне. надо.

— Ну вот, нас уже трое, страшных чудовищ можно не бояться, — Ратмиру мой энтузиазм по душе не пришелся, но спорить он не стал. Кратко кивнул, и продолжил заниматься костром.

Вечерний воздух был теплым и влажным. Солнце успело скрыться за горизонтом, и на небе сейчас висел полный месяц, освещавший все вокруг не многим хуже своей предшественницы.

До ближайших кустов, что могли бы нас скрыть от постороннего глаза, было около трехсот метров, которые мы с девчонками преодолели очень быстро, болтая о проделанной дороге и обсуждая местность и башню.

По очереди сделав дело, еще немного покрутились на месте, любуясь красотами, как вдруг услышали раздавшийся вдалеке детский плач.

— У меня что, слуховые галлюцинации? — прошептала я, вглядываясь в темноту за спиной.

— Не знаю о чем ты, но там плачет ребенок, — Соня ткнула пальцем туда, откуда шел звук.

— А может ну его? — испуганно прошептала Римма, медленно пятясь назад к башне, от которой сейчас веяло безопасностью, — откуда ребенок в такой глуши? Может это зверь какой?

Плач усилился, и сомнений, что это не зверь, не осталось. Мы с Соней переглянулись и, взявшись за руки, вместе двинулись сквозь кусты, на зов, оставив Римму за спиной.

Чем дольше мы шли, тем темнее становилось кругом. Под ногами хлюпала вода, отдающая тиной. И ни одного лишнего звука, кроме плача. Даже птиц не слышно.

Вот впереди показалось дерево, к которому привалилась скрюченная фигура, и мы ускорили шаг.

— Мальчик, ты что здесь делаешь? — тихо, чтобы не напугать, спросила я у облаченной в воняющие, грязные тряпки фигуры, как только мы встали в шаге от него.

Поднялась голова, и внезапно все вокруг переменилось. На меня смотрело не заплаканное милое личико, а мертвец с зеленой кожей, что до самого мяса ошметками слезала с его лица и скелетообразного тела.

Плач, был вовсе не плачем, а звуком, что, слетая с его губ, разносился во все стороны и привлекал таких вот раззяв, как мы с Сонькой. Хищный оскал продемонстрировал длинные и острые зубы, отчего сердце у меня чуть не выпрыгнуло из груди.

С воплем мы с подругой отпрянули назад, и побежали обратно, не видя, а только слыша пробирающий до дрожи вой чудовищного преследователя.

Соня вырвалась вперед, а я, резко влетев в дерево, упала на пятую точку, но только собралась вновь дать стрекача, как почувствовала обхватившие мою лодыжку холодные пальцы.

Глава 17