Медвежонок Паддингтон в центре Лондона

– Как это без определённого места жительства? – вступилась миссис Бёрд. Она взяла зонтик наперевес и грозно глянула на полицейского. – Чтоб вы знали, у этого медведя самое что ни на есть определённое место жительства, причём с тех самых пор, как он приехал в эту страну!

Второй полицейский опасливо покосился на зонтик миссис Бёрд, потом на остальных Браунов.

– Не похожи они на щипачей, которые чистят очереди, – сказал он, обращаясь к коллеге.

– Чистят очереди! – с негодованием повторил мистер Браун. – Уж будьте уверены, никакие очереди мы не чистим. Мы приехали показать этому юному медведю рождественскую иллюминацию.

– А мои денежки? – тут же вмешался музыкант. – Как это они оказались в его шляпе?

– Этот медведь далеко пойдёт! – проорал дяденька в шарфе. – Сцапал мои пять пенсов, и готово дело!

– Этот медведь, безусловно, ничего не цапал, – сказал мистер Крубер, подходя поближе. – Я всё видел через видоискатель. Видите ли, инспектор, я как раз делал снимок, – продолжал он, обращаясь к первому полицейскому. – И я твёрдо убеждён, что, когда его проявят, станет совершенно ясно: этот юный медведь ни в чём не виноват.

Мистер Крубер, судя по всему, собирался объяснить всё гораздо подробнее, но тут, ко всеобщему облегчению, служащий распахнул двери кинотеатра и очередь поползла внутрь.

– Разговоры разговорами, – не унимался музыкант, – а денежки вы всё-таки верните. Две песни из «Оленёнка Рудольфа» в моём виртуозном исполнении, – продолжал он плаксивым голосом, – и всё зря, что ли?

Очередь наконец втянулась в кинотеатр, зеваки начали расходиться, первый полицейский спрятал свой блокнот.

– Лично я считаю, – сказал он своему коллеге перед тем, как уйти, – что, если наш косолапый приятель отдаст собранные деньги законному владельцу, все будут довольны и делу конец. Ты над этим подумай хорошенько, – добавил он, обращаясь к Паддингтону, – потому что, если, когда мы вернёмся, некоторые будут по-прежнему тут толкаться, мы можем заподозрить их в нарушении общественного порядка.

Паддингтон поблагодарил полицейского за мудрый совет и начал торопливо перекладывать содержимое своей шляпы в шляпу музыканта.

Из шляпы хлынул целый дождь серебряной и медной мелочи, и, глядя на него, Паддингтон всё сильнее и сильнее расстраивался. Трудно было сказать, сколько именно он собрал, но не оставалось никакого сомнения, что примерно столько им с Джонатаном и Джуди требовалось для рождественского праздника в детской больнице.

– Знать не знаю ни про какие медвежьи праздники, – буркнул музыкант, когда Паддингтон объяснил, на что собирается потратить деньги. – У меня свои праздники на носу, мало мне забот.

– Да ладно, Паддингтон. – Джуди ободряюще пожала ему лапу. – Мы и так много собрали. Кто знает, может, ещё что-нибудь подвернётся.

– Ну вот что, – сказал музыкант, подметив выражение Паддингтоновой мордочки. – Сыграю-ка я вам на ложках напоследок. Глядишь, и повеселеете.

Он поднял руки и уже готов был заиграть, но тут мистер Крубер, очень внимательно слушавший весь разговор, вдруг, ко всеобщему удивлению, шагнул поближе.

– Позволите мне взглянуть на ваши ложки? – спросил он.

– Не вопрос, папаша, – согласился музыкант, передавая их из рук в руки. – Неужто тоже играете?

Мистер Крубер покачал головой, вытащил из кармана маленькую лупу и подошёл к ближайшему фонарю, чтобы рассмотреть ложки повнимательнее.

– Знаете что, – сказал он, – а ведь это, похоже, довольно ценная вещь. Весьма приличное серебро Георгианской эпохи[27].

– Да вы что! – изумился музыкант, уставившись на мистера Крубера с открытым ртом. – Мои ложки?

– У меня к вам предложение, – перебил его мистер Крубер и махнул рукой, показывая, что дальше говорить не надо. – Я готов заплатить десять фунтов за эти ложки, если вы позволите мистеру Брауну оставить себе ваши деньги. В конце концов, это ведь и его заработок, пусть даже и совершенно случайный.

– Десять фунтов! – поразился музыкант, уставившись на бумажник мистера Крубера. – За эти-то ложки? Ну вы даёте, сэр, помогай вам бог. Да за такие деньги и мою шляпу берите в придачу.

– Нет, большое спасибо, – решительно вмешалась миссис Браун. Мало ей было Паддингтоновой шляпы со всеми её дырками, а шляпа музыканта, насколько она разобрала со своего места, была ничем не лучше, вот разве что мармеладных пятен на ней не просматривалось.

– Послушайте-ка, папаша, – начал приободрившийся музыкант, когда получил от мистера Крубера в обмен на ложки десятифунтовую банкноту и начал перекладывать деньги обратно в Паддингтонову шляпу, – там, где я брал эти ложки, ещё найдётся. Не хотите…

Мистер Крубер бросил на него многозначительный взгляд.

– Благодарю вас, – сказал он твёрдо. – Но этих двух мне вполне достаточно.

Через несколько минут, попрощавшись с совершенно ошарашенным музыкантом, Брауны пошли дальше, причем Паддингтон старался держаться подальше от всех прохожих.

– Ну, – сказал мистер Браун, – я так до конца и не понял, что там произошло, но, похоже, закончилось всё ко всеобщему удовольствию.