Медвежонок по имени Паддингтон

– Але‑оп! – рявкнул мистер Карри, готовый лопнуть от злости. – Але‑оп! – Он поднял искалеченные часы на всеобщее обозрение. – Я двадцать лет не расставался с этой вещью, а теперь полюбуйтесь! Кое-кто за это заплатит!

Мистер Крубер вытащил лупу и внимательно осмотрел часы.

– Ничего подобного, – сказал он, приходя медвежонку на помощь. – Вы купили их у меня за пять шиллингов полгода назад. Постыдились бы говорить неправду при юном медведе!

– Поклёп! – прошипел мистер Карри и тяжело опустился на Паддингтонов стул. – Поклёп! Вот я вам…

Тут он осёкся, а на лице у него появилось какое-то непонятное выражение.

– На чём это я сижу? – осведомился он. – Что там мокрое и липкое?

– Ой, мамочки, – вздохнул Паддингтон. – Это, наверное, моё исчезнувшее яйцо. Взяло и опять появилось.

Физиономия мистера Карри побагровела.

– Никогда в жизни меня так не оскорбляли! – заявил он. – Никогда! – Он развернулся и грозно потряс указательным пальцем. – Чтобы я ещё когда-нибудь пришёл к вам хоть на один праздник!

– Генри, – укорила мужа миссис Браун, когда за мистером Карри захлопнулась дверь, – право же, перестань смеяться.

Мистер Браун попытался взять себя в руки.

– Не получается, – сдался он наконец и снова захохотал. – Не могу удержаться.

– А вы видели выражение его лица, когда шестерёнки выкатились из-под платка? – выдавил мистер Крубер, у которого от смеха текли слёзы.

– И всё-таки, – сказал мистер Браун, когда хохот поутих, – в следующий раз, Паддингтон, ты уж не показывай таких опасных фокусов.

– Покажите карточный фокус, о котором вы мне рассказывали, мистер Браун, – попросил мистер Крубер. – Тот, где надо разорвать карту, а потом вытащить её из уха у одного из зрителей.

– Да, звучит мирно и безобидно, – поддержала его миссис Браун. – Давайте посмотрим.

– А вы не хотите, чтобы ещё что-нибудь исчезло? – с надеждой спросил медвежонок.

– Совсем не хотим, – твёрдо ответила миссис Браун.

– Ну ладно, – сказал Паддингтон, роясь в коробке. – Лапами карточные фокусы не очень легко показывать, но я уж попробую.

Он протянул мистеру Круберу колоду, а тот торжественно вытащил из середины одну карту, запомнил какую, а потом засунул её обратно. Паддингтон взмахнул палочкой и достал из колоды карту. Это была семёрка пик.

– Та самая? – спросил он у мистера Крубера.

Мистер Крубер протёр очки и вгляделся повнимательнее.

– Ну надо же! – поразился он. – Если не ошибаюсь, она самая и есть!

– Спорим, в колоде все карты одинаковые, – шепнул мистер Браун на ухо жене.

– Ш‑ш! – шикнула миссис Браун. – По-моему, у него отлично получилось.

– Вот эта часть посложнее, – предупредил Паддингтон и разорвал карту на кусочки. – Я не знаю, получится ли.

Он сунул кусочки под платок и несколько раз коснулся его палочкой.

– Ой! – воскликнул мистер Крубер, хватаясь сбоку за голову. – У меня вдруг что-то выскочило из уха. Твёрдое и холодное. – Он ощупал ухо. – Как мне кажется… – Он поднял повыше блестящую кругляшку. – Это соверен![12] Мой подарок Паддингтону на день рождения! Ума не приложу, как он попал в ухо.

– Ух ты! – не без гордости сказал Паддингтон, разглядывая монетку. – Вот уж не ожидал. Большое спасибо, мистер Крубер.

– Не за что, мистер Браун, подарок, боюсь, довольно скромный, – проговорил мистер Крубер. – Но мне так греют душу наши с вами утренние беседы. Я каждый раз их жду с нетерпением и, – тут он прочистил горло и огляделся, – надеюсь, что этот день рождения далеко не последний!

Все его единодушно поддержали, а когда шум смолк, мистер Браун поднялся и посмотрел на часы.

– Всем нам давно уже пора на боковую, – сказал он. – А тебе и подавно, Паддингтон. Так что давайте-ка все хором покажем фокус-покус с исчезновением.

– Вот было бы здорово, если бы тётя Люси могла меня сейчас видеть, – сказал Паддингтон – он стоял в дверях и махал гостям на прощание. – То-то бы она обрадовалась!

– Ты обязательно напиши ей обо всём, что сегодня произошло, Паддингтон, – сказала миссис Браун и взяла его за лапу. – Только утром, – добавила она поспешно. – Помни, я тебе только что поменяла постельное бельё.

– Ладно, – согласился Паддингтон. – Утром. А то если я сейчас начну, чернила прольются на простыню или ещё что случится. Со мной вечно что-нибудь приключается.

– Знаешь, Генри, – сказала миссис Браун, глядя, как Паддингтон, перемазанный сладким и совсем сонный, топает вверх по лестнице, – а хорошо, когда в доме живёт медведь.