Мэджик юзеры

На вызванный Димой летающий диск погрузили Клока вместе с камнем и оттарабанили к темнице. Дима, не захотевший снова возиться с "деменшен дорами", потратил несколько зарядов "дезинтегрейда" с одного из перстней. Через проделанный им туннель и вошли в узилище. Клок потребовал освободить его, так как он должен был сделать ряд пассов. Ему поверили, но заставили разоблачиться и отдать все вещи, кроме необходимых для освобождения Арсена и с прицела не сняли. Иггерн, довольно болезненно для Клока расколол камень молнией. Через минуту, Арсен обрел свободу.

И никто его не упрекнул, когда он, обернувшись гигантской птицей, в два движения склевал своего былого поработителя.

— На здоровье. — сказал Игорь птице, когда та сыто рыгнула. — Ты нас избавил от моральных мучений. — он посмотрел в круглый желтый глаз, — Отпускать его было никак нельзя, а пришлось обещать. Могло выйти некрасиво.

Арсен отошел, подпрыгнул и обратился человеком, как всегда, голым.

— Спасибо, парни! Я уж, немножко заждался. А можно мне… — он расхохотался, когда Яша по старой памяти создал ему тулуп и валенки.

***

Дальше, все было просто. Через созданный Яшей звукоусилитель, Иггерн сказал речь. Он любил изредка сказать речь, водился за ним такой грешок. Хоть и было у Клока изрядное количество верных слуг, бунтовать они не стали и покорно покинули замок. Иггерн подозревал, что вскоре они туда вернутся, хотя бы для того, чтобы забрать всякое разное добро, которого в замке должна была быть масса. Отдельной строкой, Иггерн запретил обижать освобожденных рабов. И Яша предложил желающим из числа этих самых экс-рабов трудоустройство: кормить обитателей рва. Многие согласились.

***

— Чего он с тебя хотел-то? — спросил Иггерн Арсена, когда друзья летели на Димином диване в сторону Яшиного дома — праздновать успешное окончание экспедиции.

— Узнать хотел, где Валерий. Помнишь его?

— А то! И чего?

— Ну, я немножко не такой человек, чтобы друзей сдавать.

— Да это ясно, я имею в виду, где Валерий?

— Он там, в горах, где раньше Тянь-Шань был. Стал кристаллом, фиг добудишься. Я его иногда навещаю, хочешь с собой возьму. Только там надо будет немножко полазать. Такое место, что никак не подлетишь.

— Договорились.

***

Уже дома у Яши, когда вино и мясо наполнило животы и отяжелило головы, Иггерн, развалившийся прямо на траве, в обнимку с жирным бараньим боком, задумчиво спросил:

— Дима, а отчего все-таки этот деятель так ступил? Нет, ну мы вот, достаточно бесшабашно себя ведем, но мы себе это можем позволить — опыт. А он ведь не из наших, а из теперешних колдунишек, что уж старого мира не помнят, пуда соли не съели, километра ран не зализали.

— Я говорил ведь, — ответил восседающий в викторианском кресле, с пузатой рюмкой бренди в пальцах и с лоханкой мороженного на коленях, Дима, — говорил, что все спеллы верхние будут виши? Ну вот я и загадал, чтобы он поступал наиболее неподходящим образом, в каждой из пиковых ситуаций. Чтобы, как ты выражаешься, тупил.

II

Закат разлился по морю, багровым покрывалом смягчил очертания волн. Чайки заходили на последний круг над водой, а силуэты неподвижно сидящих бакланов, приобрели винно-красный ореол. С моря потянуло прохладой.

Свесившись, Иггерн бросил в чайку мясной жилкой с приставшей к ней зубочисткой. Птица, получив объедком по голове, крикнула гаже обычного и вильнула в сторону.

— Кормить. Птиц принято кормить, а не бросать в них бычками и всякой дрянью.

— Бычками, Яша, я еще не бросал. Потому что еще не курил.

Иггерн отвернулся от моря и пошарил в тазу с мясом. Нашел ребрышко и обгладывая его, полулежа и опершись на свободную руку, умиротворенно смотрел на далекий берег.

— Не рухнет эта штука-то? — бросив обсосанную кость через плечо, спросил он.

— Нет. Крепенько все, не бойся.

— Мне что, — равнодушно заметил Иггерн, скользнув взглядом по двухсометровой ажурной стреле, торчащей из нависшего над морем утеса, — я плавать умею. И летать. Так просто, интересуюсь.

— Угу. А, скажи, хорошее я место для пикников сделал?

— Неплохое. Но в горах было красивее. Помнишь, где в прошлый раз встречались.

— Везде красиво. — Яша запрокинул голову к облакам всех оттенков фиолетового и лилового, указал на них Иггерну.

— Ага. — согласился тот, небо тут роскошное. Но в горах воздух чище. Солью не пахнет. И морской тиной.

Закинув руки за голову, Яша помолчал глядя мимо Иггерна, а тот налил в стаканы шампанского, дождался пока осядет пена и долил до верху.

— Давай, за красоты и пейзажи.

Не меняя положения, Яша посмотрел на друга и качнул головой.

— Давай. Кстати, про горы, ты в Шамбале давно был?

— Давно. — Иггерн высоко поднял стакан и тонкой струйкой влил шампанское в рот. В носу защекотало от пузырьков, он чихнул и выпучил глаза.

— Я тоже давно. Надо бы как-нибудь собраться, проведать там всех.

— Дима их навещал об тот год, защиту подновлял. Все в порядке, все здоровы. А вот, про горы же: как там Лера? Я ее сто лет не видел.

С деланно равнодушным видом, Яша присвистнул и покачал головой.