Мефистон. Город Света (СИ)

Впрочем, сложно было отрицать, что, не считая влажной кожи, анура походили на людей. Конечно, они двигались пугающе тихо, были худыми, как привидения, говорили, свистя и шипя, а еще могли тревожно легко раствориться в джунглях, но, помимо кожи, единственной действительно раздражающей особенностью их вида можно было назвать глаза. Крупнее, чем у обычного человека, почти идеально круглые, совершенно черные, так что радужка сливалась со зрачком, и немигающие. Они выделялись еще сильнее из- за окружающей их гладкой бледно-зеленой кожи.

На подлете к предгорьям Зуру пришлось пережить болезненное надевание гравишюта, но он стоически все стерпел и лишь поморщился, когда один из гвардейцев закрепил прометиевые ускорители у него на спине и затянул крепления.

— Выходим на цель! — доложил пилот, повысив голос, чтобы его было слышно сквозь рев двигателей.

Сержант кивнул солдатам, и они побрели к позиции. Затем Малик открыл тяжелую дверь. Гвардейцы начали прыгать в клубящиеся облака пара. Каждый из них молчал, зная по инструктажу, что им предстоит скрытное проникновение, а значит, нельзя орать полковой боевой клич, как они обычно делали после выхода в зону десантирования.

И вот настала очередь Федорака. Он подошел к Малику, кивнул, держась за поручни, а затем, бросившись вперед, миг наслаждался свободным падением и потом включил удерживающее поле гравишюта. Начался ровный спуск через облака. Полковник наблюдал, как к нему приближается непроницаемый полог джунглей, и молчал, хотя в голове и гремел боевой клич. Он лишь процедил его сквозь сжатые зубы: «Заключенные в аду».

Федорак врезался в густую крону, и запах прометиевых выхлопов перебил вонь джунглей. С высоты полета дельта казалась клубком папоротников, пальм и лиан, но под пологом ветвей выглядела, как мрачная пещера, где лишь изредка на глаза попадались странные свисающие лианы да временами тростники тянулись к едва пробивающимся через зеленую крышу столбам света.

Федорак легко приземлился на глинистую почву, выхватил из кобуры пистолет и включил закрепленный на нем люмен. Свет рассек тьму, открыв взгляду стволы деревьев, что вздымались, подобно колоннам в кафедральном соборе, и поднимались на добрых пятнадцать метров к далеким дрожащим кронам.

Повсюду вокруг опускались гвардейцы. Ускориители омывали заросли синим сиянием, распугивая тучи насекомых. Малик несколько минут созывал отделения, пока все солдаты не собрались на той же поляне, где и полковник. Гвардейцы заряжали лазерные карабины и плотнее затягивали сетки на лицах. Рои насекомых, разогнанные внезапно появившимися людьми, вскоре вернулись и принялись кружить возле солдат, садясь на оружие и шлемы, пока бойцы не стали похожи на шевелящиеся и переливающиеся гнезда.

Насекомые не лезли лишь к Зуру, что наблюдал за деревьями с почтением верующего, пришедшего в храм, и шептал молитвы лесу, положив длинные перепончатые пальцы на ствол.

— Куда идти? — спросил сержант, когда завершились приготовления.

Анура поглядел на него черными непроницаемыми глазами, отступил от дерева и кивнул на одну из троп.

— Два с половиной километра к югу, поднимаемся, пока не доберемся до Дафнонских водопадов. Затем последуем вдоль реки вниз с горы. Предатели пойдут по ней вверх, поэтому мы сможем встретить их у Оксийского моста.

Зур, как и все аборигены, носил лишь небольшую набедренную повязку из сшитых листьев, но был вооружен. Пусть анура и было неприятно держать пласталь, все они быстро поняли, как полезно лазерное оружие. Потому проводник использовал такой же лазерный карабин, как и остальные гвардейцы. Он показал дулом на путь, ведущий вдоль склонов во мрак, и продолжил:

— Нам стоит поспешить. — Он говорил шепотом, но в голосе все равно слышался нескрываемый гнев. — Природа страдает. Еретики отравляют ее.

Пусть Малик и не считал лес разумным, он все равно кивнул. Анура пропал в тенях, отчего заметались лучи фонарей пытающихся уследить за ним гвардейцев. Несколько секунд спустя проводник вновь вышел на свет и махнул рукой, призывая следовать за ним.

Подъем был не из легких. Приходилось идти по грязной земле, местность пересекали ручейки вяло текущей воды, что вырывалась журчанием из глины. Тяжело шагающие в мареве гвардейцы ругались сквозь зубы, поскальзываясь.

Федорак шел вместе с сержантом впереди, водя закрепленным люменом из стороны в сторону. Офицер насторожился и приготовился к бою, ведь еретики были далеко не единственной опасностью Сабассуса и, возможно, далее не самой грозной. Местные хищники разнились от разумных лиан, способных мгновенно сдавить трахею, до стрекоз размером с предплечье, что могли прогрызть бронежилет и любили человеческую плоть.