Мефистон. Город Света (СИ)

— Бой закончен, — ошарашенно прошептал он. — Эти… — Он покосился на Мефистона. — Эти Кровавые Ангелы перебили культистов. Bceх. — Его глаза расширились. — В Орксусе их, наверное, немного осталось. Должно быть, сюда пришла большая часть армии Гоурин. Думаю, если атакуем сейчас, то сможем…

— Что еще за Орксус? — процедил Рацел, скривившись от запаха вина в бокале.

— Город примерно в тридцати километрах к югу, — ответил Федорак. — Вы… — Он запнулся. — Как мне к вам обращаться?

— И там начался мятеж? — спросил Мефистон.

Он не смотрел на полковника. Если бы космодесантник не заговорил, Федорак мог бы даже подумать, что Кровавый Ангел впал в транс. Властелин Смерти стоял совершенно неподвижно, глядя на потолок.

— Да, — ответил полковник. — Началось все с сержанта, женщины по имени Гоурин. Я про нее уже говорил. Она была… — Федорак, злой и пристыженный тем, каким дураком его выставила ведьма, покачал головой. — Она тайно уводила моих бойцов с пути, уча их запретной вере. Говорила им, что вся Галактика меняется, что мы должны быть на правильной стороне перемен.

— Почему я не удивлен?.. — фыркнул Рацел.

Он отхлебнул вина, опять скривился, а затем осушил бокал одним глотком. Напиток смочил губы, окрасив их багрянцем. Когда Кровавый Ангел обнажил крепкие белые зубы в ухмылке, у Федорака сложилось впечатление, словно на него смотрит хищник.

Мефистон наконец оживился, склонил голову и что-то прошептал в воротник. Спустя мгновения двери распахнулись, и, хлопая крыльями, влетел крошечный сервитор. Он вручил Мефистону пластину, выполнив замысловатый поклон, а затем отступил в угол комнаты.

Космодесантник подозвал полковника, положив поднос на стол.

— Тебе что-либо говорят эти символы?

Федорак прищурился, глядя на вырезанные в металле узоры. Там виднелись десятки, возможно, сотни замысловатых знаков, но тот, на который показывал Мефистон, напоминал распахнутую пасть зверя, круг из зубов. Федорак не мог думать ни о чем, кроме зубов Рацела, все еще свирепо скалившегося.

— Зубы? Н-нет, не говорят они мне ни о чем. Не знаю, что вы имеете в виду.

Он чувствовал, как огромный воин смотрит на него нечеловеческими глазами, и ощутил тревогу при мысли, что он бесполезен.

— Сержант, — сказал Мефистон, подозвав Малика к столу. — А тебе это о чем-нибудь говорит?

Малик покачал головой, но затем поднял брови:

— Может, это братья?

Кровавый Ангел пристально поглядел на него.

— Девять Братьев, — продолжил Малик, стараясь глядеть лишь на пластину. — Так местные называют девять высочайших пиков на Сабассусе. Очертания похожие.

— А Девятый Брат — Коготь, где мы в последний раз видели Гоурин, — с облегчением кивнул Федорак. Но чувство тут же ушло, когда он вспомнил того, кто вместе с Гоурин вошел в гору. Тошнота вернулась с удвоенной силой, и его едва не стошнило прямо на металлическую пластину.

— Погляди на меня, — заговорил Мефистон, схватив его за плечи.

Смотреть в глаза Кровавого Ангела оказалось так же сложно, как на закутанного монаха. Мефистон сжал голову полковника латными перчатками и отводил ее назад, пока тот больше не мог сбежать от жутких нечеловеческих глаз. И когда он встретился со взором Мефистона, то больше не мог отвернуться. К его ужасу, воспоминания о жутком монахе пронеслись в зрачках Кровавого Ангела, и, как полковник ни хотел, он не мог остановить их поток, мелькающий на сетчатке великана. Образы показывали, как Гоурин встречает странное создание, а затем уходит с ним в гору.

— Мефистон? — спросил Рацел. — Что такое?

Федорак слышал, как космодесантник встает из-за стола и идет к нему, но видел лишь монаха и торчащий из-под его капюшона бледный изогнутый клюв.

— Что это?! — воскликнул гвардеец, не в силах более сдерживать ужас от увиденного.

— Проклятие, — тихо ответил Мефистон, выпустив голову Федорака, обмякшего в руках Малика.

Сердце полковника бешено колотилось в груди, но он смог встать на ноги, отмахнувшись от помощи сержанта.

— О чем вы?

Лицо Мефистона, все такое же непроницаемое, стало иным — в напряженном взгляде ощущался голод. Астартес постучал по другому символу на металлической пластине, похожему на детское изображение стервятника.

— Во имя Трона! — воскликнул Федорак. — Это он! Кто он такой?

Мефистон поглядел на Рацела. На лице Кровавого Ангела впервые проступило нечто, кроме недовольства. В глазах отразилась та же страсть, что у Мефистона.

— Демон?

— Демон.

— Да вы с ума сошли? — рассмеялся Федорак. — Какой демон, о чем вы?

Его кровь наполнилась адреналином, и он отшатнулся, бешено молотя по напавшим на него теням. Но затем Мефистон прошептал что-то, и полковник погрузился во тьму.

Глава 22

Полковой штаб Люпианского 145-го «Заключенные в аду»

Адурим, дельта Абиссамы, Сабассус

Мефистон наблюдал, как Федорак приходит в себя и начинает шевелиться. Полковник был привязан к столу в небольшой комнате с закрытыми окнами. Лишь несколько проникающих через жалюзи лучей свидетельствовало, что снаружи еще день.

— О Трон… — простонал полковник, придя в себя, натянув веревки, и попытался встать. — Что это? Кто посмел меня связать?