Мефистон. Поход к Неумершим

Криптек снова появился в поле зрения и отвел косу для очередного выпада, но столб голубого света ударил его в живот, согнув пополам и отбросив назад. Рацел шагнул к нему с истекающим пламенем клинком, и некрон откатился в сторону.

Его падение оказалось трюком. Он стремительно вскочил на ноги и метнул косу. Рацел пошатнулся, схватившись за горло, — лезвие глубоко вонзилось ему в шею. Как только эпистолярий упал, криптек принялся раскручивать над головой посох, стягивая тени со стен и швыряя их в проход. Тени разделились и превратились в очередную волну скарабеев, накатившую на раненых библиариев.

Криптек прыгнул вперед выдернул косу из шеи Рацела и занес ее для следующего удара, но в последний миг из его груди вырвался Витарус.

Мефистон вырастал позади криптека подобно тени, проворачивая меч и рассекая его грудь и голову в каскаде искр. Когда некрон свалился на пол бесполезной грудой деталей, его подопечные испарились, а сам он забился в электронных конвульсиях на несколько секунд, прежде чем тоже исчезнуть.

Мефистон прислонился к стене, ослабевший от потери крови. Его боевые братья бросились на помощь: некоторые склонились над Рацелом, Серват поспешил к Властелину Смерти.

— Старший библиарий, — обратился он, — мы должны доставить вас к сангвинарному жрецу.

Мефистон завертел головой, но, попытавшись идти самостоятельно, чуть не упал. Он кивнул на что-то, блестевшее на полу в нескольких шагах от него.

— Принеси.

Лейтенант отошел и вернулся с косой криптрека, держа ее с крайней осторожностью, поскольку этим оружием только что ранили двух самых могучих псайкеров ордена.

Мефистон взял косу и внимательно осмотрел ее. В крючковатом лезвии проходили электроцепи, а рукоять усеивали кнопки, одна из которых была вдавлена. Мефистон принялся рыться в эйдетической памяти, в уме листая страницы справочников. На мгновение у него возникло приятное ощущение, будто он снова в своих личных покоях на Ваале — в забитых книгами залах Дневного Склепа, глубоко в Аркс Ангеликум. Он почти слышал запах пыльных, заплесневелых страниц своих драгоценных текстов. Одной мысли о либрариуме было достаточно, чтобы успокоить его. Он представил себе, как парит по психическим палатам, известным как Алые Слезы, и берет книги из спрятанных шкафов. Там были целые комнаты, посвященные исследованиям оружия криптеков, но он безошибочно достал нужный том.

— Вольтаический токсин, — сказал Мефистон, с удивлением обнаружив, что его голос охрип и ослаб. — На лезвии есть подавитель корпускул.

Другие Кровавые Ангелы помогли Рацелу подняться на ноги; когда он снял шлем, воины увидели, что лицо библиария мертвенно-серое, глаза, обычно живые и горевшие эфирной энергией, потускнели, а взгляд стал рассеянным.

— Отравленное лезвие? — чуть ли не истеричным тоном произнес Видиенс, подлетая к Мефистону.

Старший библиарий коснулся груди и поморщился. Кровь по-прежнему лилась из раны.

— Наука криптека нарушает нормальную работу наших ларраманских клеток. Мы не можем исцелить себя.

Он посмотрел на Рацела, который уже терял сознание, с трудом опираясь на своих боевых братьев.

— Мы истечем кровью, если я не остановлю токсин, — вымолвил Мефистон, ощущая во рту липкую кровь, отчего его слова были приглушенными и невнятными. — Следите за входами.

Он махнул Кровавым Ангелам в оба конца коридора и выскользнул из рук Сервата, чтобы сесть спиной к стене. После Властелин Смерти жестом приказал лейтенанту присоединиться к остальным и подтащил Рацела к себе. Он закрыл глаза и мысленно вернулся в родной либрариум. На самом деле Кровавый Ангел никуда не переносил свой разум: Морсус мешал ему создавать психические проекции, но его воспоминания были настолько ясны, что, казалось, он действительно бродил по Дневному Склепу и проводил пальцами по позолоченным корешкам книг в своей библиотеке. Мефистон снова заглянул в техническое руководство, которое всплыло в памяти, и вчитывался в каждое слово, пока не остановился на нужном отрывке.

«Ну конечно же», — подумал он, найдя искомый ответ. Библиарий задержался еще на мгновение, наслаждаясь воспоминаниями о Ваале, а затем возвратился в настоящее и осмотрел лужу крови у коленей.

Он поднял руку и понял, что времени у него осталось мало. Конечности дрожали, а в голове все смешалось. Мефистон мысленно призвал Витарус к себе в ладонь. Душа клинка соединилась с его собственной и воспламенилась, оживляя запинающиеся сердца библиария. Кровавый Ангел невнятно произнес фразу — одно из первых заклинаний, которые выучил, — и связал варп с молекулами своей плоти.