Мег. Дьявольский аквариум

– Вести? – Капитан Сингх презрительно фыркает. – Тут всем управляют компьютеры. Мы только прокладываем курс и задаем нужную скорость с учетом погодных условий на море. Нам требуется два часа, чтобы достичь крейсерской скорости шестнадцать узлов. Если хочешь повернуть, то планируешь это за несколько часов. Ну а если хочешь остановиться, то впереди должно быть не меньше пяти километров водного пространства, возможно, вдвое меньше, поскольку мы только что загрузили балласт.

– И что за балласт?

– А ты кто такой?

– Джейсон Монтгомери, по совместительству пилот, а так в основном мойщик посуды. Так какой балласт вы везете?

– Морскую воду. Арабы заставили япошек простерилизовать трюмы и разделить их резиновыми барьерами на отдельные резервуары с соленой водой. Причем каждый резервуар оснащен средствами контроля за соленостью и температурой. И все это для кучки морских животных, которые пока только в проекте.

– Не совсем так, капитан. – На капитанском мостике появляется низенький усатый филиппинец, одетый в желтый непромокаемый плащ. – Ричард Хибпшман, морской биолог. Вашингтонский университет. Руковожу разделочным цехом.

– Разделочным цехом?

– Лабораторией. Но разделочный цех более точное название. Моя работа – анализировать содержание желудка выловленных из этих глубин умерших особей в надежде получить ключ к разгадке, кто там еще может скрываться. И наш капитан ошибается: в прошлом месяце японцы поймали дунклеостея…

– …который был тотчас же отправлен в Дубай, – выплюнув зубочистку, перебивает его капитан. Единственными рыбами, которые попали на борт, были эти громадные лучепёрые, но и они буквально через пару часов окочурились.

– Лучепёрые?

– Рыба Лидса. Лидсихтис. Гигантские фильтраторы размером с синего кита. Мы поймали уже четыре таких, последнюю не далее как сегодня рано утром. Она продержалась почти двенадцать часов, вдвое дольше других. Что обнадеживает. Я собираюсь делать вскрытие. Хотите присоединиться?

– С удовольствием!

– Я пас, – машет руками Монти. – Капитан, на вашем дрейфующем континенте найдется какое-нибудь тихое местечко, где человеку можно отдохнуть за банкой холодного «Хейнекена»?

– Мистер Като, отведите нашего друга в комнату отдыха и проследите за тем, чтобы он хорошенько наклюкался.

– Есть, сэр.

Дэвид спускается следом за филиппинцем по трапу кормовой надстройки на два уровня ниже основной палубы.

– Рад видеть тебя на борту, Дэвид. Я большой поклонник Океанографического института Танаки. Я даже приезжал посмотреть несколько ваших шоу, когда вы снова открылись. Здесь, на борту танкера, мне и поговорить-то особо не с кем. Вахтенные офицеры держатся особняком. Ну а остальные члены команды – японцы, а я не знаю их языка. – Ричард открывает водонепроницаемую дверь. – Нам сюда.

Они входят в машинное отделение, Дэвида встречает оглушительный шум и облака пара. Ричард ведет его через лабиринт тяжелого машинного оборудования к двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен» на английском и японском.

– Ну как, готов?

Дэвид кивает.

Дверь открывается, выпустив в коридор волну холодного соленого воздуха. Дэвид следует за ученым по узким мосткам, ведущим прямиком в недра судна. Огромное пространство, изначально предназначенное для хранения трех миллионов баррелей сырой нефти, разделено на пять больших садков с примитивной системой фильтрации, расположенных на четыре этажа ниже основной палубы. К садкам можно спуститься по винтовому трапу, который тянется к перфорированной стальной палубе.

– Интересующие нас виды в садке номер четыре.

Ричард ведет Дэвида к следующему трапу. Они спускаются на два этажа вниз, на палубу садка номер четыре: толстую решетку, занимающую более одной трети площади отсека в восемьсот квадратных футов. К барабанам, установленным вдоль нижней части основной палубы высоко над головой, прикреплены стальные тросы, которые свисают с потолка и исчезают под водой. Ричард открывает пульт управления, расположенный на вертикальной опорной балке, и нажимает на какую-то кнопку.

Наматывающиеся тросы начинают тянуть из воды грузовую сеть с огромной рыбой.

Мертвый лидсихтис медленно поднимается головой вниз. Серповидный хвостовой плавник в серо-коричневых пятнах безжизненно падает набок.

Сорок футов… пятьдесят… и это еще явно не конец. И вот появляются огромные, похожие на ласты грудные плавники и голова, как у морского окуня, размером с мусоровоз. Мокрая сеть с гигантом длиной восемьдесят семь футов раскачивается над палубой.

– Береги ноги! – Ричард нажимает на другую кнопку, и палуба, на которой они стоят, выкатывается вперед, меняя положение палубы садка номер пять так, что она практически полностью накрывает садок номер четыре.

– Так нам будет где развернуться.

Доктор Хибпшман опускает намотанные на барабан тросы, грузовая сеть раскрывается, вывалив мертвую рыбу Лидса на перфорированный стальной настил.