Мег, восставшая жрица

Даже кудри не могли скрыть врожденной мужественности Джарга и Таммуза. А губы Тедхи были покрыты мужскими волосами, коротко подстриженными и торчащими над его счастливым ртом. И щеки Ибрима поросли волосами, такими же, как у Даива, до того, как он сотворил свою племенную магию стрижки острым ножом.

Боги, правители, Повелители Древних были Мужчинами. Как и говорил Даив, много веков назад женщины восстали, и теперь они продолжали жить в холоде и без любви, за исключением нескольких мест, таких как земля Кирки, где все еще сохранялся старый уклад. Это было великое и горькое познание. Теперь Мег поняла, почему судьба Матери была такой несчастной. Потому что только Мать знала, насколько искусственной была эта новая жизнь. Как только Дикие животные вымрут,

а вместе с ними и плененные женщины, и их детенышей больше не будет, не будет больше прежней цивилизации мужчин и женщин.

Боги знали это. Вот почему они стояли здесь, на серых холмах у земель КОта, печальные, покинутые и всеми забытые. Умирающие боги умирающей расы. Из-за плохо продуманной мести человечество медленно уничтожало само себя.

Надежды не было. Зная, теперь, этот секрет, Мег должна вернуться в Клан и держать рот на замке. Как и великая Мать до нее, она должна была бы затравленными глазами наблюдать за медленным сокращением их крошечного числа… видеть, как вымирают слабые и бесполезные остатки Человека. Пока, наконец…

Как свет новой луны, Мег осенило понимание! Еще не все потеряно! Великая Мать ошибалась. Все потому, что ей не так повезло в ее паломничестве, как Мэг. Она так и не узнала, что в мире еще есть места, где Человек сохранил себя по образу и подобию Древних. По образу и подобию Богов.

Но Мег узнала об этом! И зная это, ей представилась великая возможность стать Женщиной, которая знает.

Впереди, в долине, лежал путь, по которому она могла вернуться в свой Клан. Там она станет великой Матерью и будет всю жизнь направлять и оберегать свой народ. Она будет мудрой, всемогущей и очень важной. Но, при этом, она останется девственной до самой смерти, бесплодной в соответствии со святостью традиции.

Она могла бы это сделать. Но был и другой путь. И Мэг высоко вскинула руки, взывая к Богам, чтобы они услышали и разрешили ее проблему.

И Боги молчали. Их торжественные лица, отягощенные временем, не двигались. Но пока она жалобно вглядывалась в них в поисках ответа на свое безмерное отчаяние, к ней пришло воспоминание о Меге. Это был отрывок из молитвы Ибрахима. И когда ее губы произнесли эти запомнившиеся слова, ей показалось, что угасающие лучи солнца осветили усталое лицо Ибрима, и эти огромные, словно каменные, глаза на мгновение наполнились пониманием и одобрением.

«…не исчезнут с лица земли, но будут иметь Жизнь вечную…» Тогда Мэг, жрица, приняла решение. С пронзительным криком, вырвавшимся из ее сердца, она повернулась и побежала. Но не в сторону долины, а назад… назад… назад… на ногах, которые вдруг начали спотыкаться, и в нетерпении. Назад, через возвышающуюся тень горы Рашмор, через пустынный грот, ведущий к воротам, где ждал Мужчина, научивший ее прикосновению губ…

Суд над жрицей

В последние годы 35-го века гора Рашмор с ее колоссальными статуями Вашингтона, Джефферсона, Линкольна и Теодора Рузвельта была известна суеверным туземкам как “Место богов”. Из паломничества в это святое место (где она встретила Даива, и узнала великую тайну о том, что Древние были мужчинами) Мэг возвращалась домой…

ГЛАВА I

Позади пылал огненный шар, слишком яркий, чтобы на него смотреть. Солнце лениво садилось, огромное и вислое, и сумерки мягко пробирались сквозь деревья, отбрасывая бледные тени там. Воздух был холодным от дыхания близкой ночи, в корнях деревьев и дуплах таились бесы тьмы. Но Мэг не испытывала страха, она была наполнена теплом, светом и счастьем. Холмы вокруг нее были усыпаны мягкими цветами и пестрели осенними нарядами. Пейзаж больше не был таким соленым и унылым, каким был на территории Кота, в Обители Богов. Это была ее родина, ее родная Джинния.

За поворотом был ручей, а в полудне пути за ним лежала деревня ее соплеменниц. Сидя верхом на Нессе, она смотрела вниз на Даива, на своего мужчину, и ее голос дрожал от счастья:

– Мы почти на месте, Даив! Скоро ты встретишься с моими людьми, поговоришь с ними, научишься любить их так, как люблю их я.

Даив с сомнением улыбнулся.

– Я готов на это, Золотце. Однако я не перестаю думать о том, как они примут меня, после того, что ты рассказала мне о мужчинах своего племени… – Он покачал головой.

Мэг издала гортанный звук счастья, соскользнула со спины Несси и закрыла губы Даива руками.