Мегагрант

Но во время этого ожидания на фоне рутинных операций, которые он выполнял практически ежедневно, работая в лаборатории, жизнь еще раз как будто бы решила испытать Паоло на прочность, бросив ему новый вызов. Именно так он воспринял другое письмо - на сей раз из Исландии, где был описан другой, не менее сложный случай. У аспиранта-геофизика из Эритреи, проходившего обучение в Исландии, обнаружили рак трахеи. Произошло это двумя годами ранее, но ни лучевая, ни несколько курсов химиотерапии не дали результата. К моменту, когда исландский хирург Томас Гюбьярдсон прислал Маккиарини все данные своего пациента, опухоль выросла до размеров мяча для гольфа, была признана неоперабельной и угрожала жизни больного, поскольку в любой момент могла перекрыть дыхание. Молодой мужчина был в таком тяжелом состоянии, что уже не было времени на подбор донорской трахеи, счет шел на дни.

«Снова аргумент в пользу искусственного каркаса, - раздумывал Паоло. - И еще дополнительный шанс: если получится с ним, значит, все будет хорошо и с Ханной». В этих размышлениях он одновременно, как будто бы автоматически, начал действовать: отправил ответное письмо, переслал все материалы, полученные из Исландии, в Лондон и Бостон, и набрал номер Александера Сейфалиана из Лондонского университетского колледжа.

- Алекс, ты только что должен был получить мое письмо с результатами КТ пациента. Сколько тебе понадобится времени, чтобы изготовить каркас по этим меркам?

- Ты сумасшедший!

- Сколько?

- Дай подумать... Недели две.

- Это максимум времени, которым мы располагаем.

Другой звонок сопровождал письмо в Бостон Дэвиду Грину, президенту компании «Harvard Bioscience», которая занималась производством биореакторов для регенеративной медицины - необходимому компоненту, помимо каркаса, для создания нового органа. Внутри биореактора клетки пациента должны были прикрепиться к каркасу проникнуть в его поры и начать размножаться. Дэвид, по происхождению англичанин, переехавший в Бостон из Бристоля, был очень сдержанным, пунктуальным, обстоятельным человеком, но он стремился поддержать и продвинуть все новое. Собственно, для этого и создал свою компанию - его биореакторы использовались всего в десяти лабораториях Америки, в основном для работ экспериментальных исследований на животных. Это были самые первые шаги на пути к созданию биоинженерного сердца, легких и других органов. Дэвид восхищался людьми, которые не боятся идти на риск, чтобы воплотить в жизнь новые технологии. И сейчас он был готов поддержать Паоло и изготовить биореактор точно по размерам каркаса трахеи.

Уже в течение суток сформировался план, в который и в этот раз были вовлечены разные страны и континенты. Маккиарини вычерчивал в своем компьютере схему: Исландия (пациент и его лечащий врач), США (биореактор), Англия (каркас), от этих трех блоков шли стрелки, которые сходились в Швеции - Каролинском институте, месте будущей трансплантации. Паоло много раз говорил с Томасом Гюбьярдсоном, который должен был стать вторым хирургом, они досконально обсудили план операции, снова и снова проходя все ее этапы. Томас очень хотел помочь своему пациенту и верил в успех. Паоло был доволен - очень важно, чтобы лечащий врач пациента был союзником. Первоначальное волнение, вызванное дерзостью намеченного (это будет первый в истории больной, которому заменят его собственную трахею на орган, полностью созданный в лаборатории, кроме того, это человек, умирающий от рака, онкологический больной!), улеглось, и он всецело сосредоточился на деталях. Но однажды вечером раздался звонок, Паоло едва разобрал, о чем спрашивал взволнованный голос с сильным акцентом:

- Какой процент риска?

Он сразу понял, кто это, и ответил честно, как всегда отвечал пациентам:

- Не знаю.

- Почему?

- Потому что я никогда не делал этого прежде.

- Мне очень страшно. Я бы хотел оставить все, как есть...

Паоло не успел ответить - на другом конце положили трубку. Он не стал перезванивать и решил на следующий день лететь в Исландию, просто чтобы убедиться в том, что решение пациента окончательное. Но утром позвонил Томас и сообщил, что все в порядке и что его больной прилетит в Стокгольм в назначенный срок. Позже, уже во время встречи в Стокгольме, Паоло провел много часов в беседах с новым пациентом. Это была не только юридическая необходимость: для осуществления экспериментальной операции требовалось разрешение этического комитета института и так называемое «Информированное согласие», которое пациент должен был подписать, ознакомившись со всеми деталями, возможными осложнениями, процентом риска. Для него было очень важно, чтобы люди принимали решение сознательно, были осведомлены обо всем и чтобы перед операцией у них не оставалось никаких сомнений. От этого, как он считал, зависел успех операции.