Мегагрант

Помимо этого: чтобы клетки правильно росли и приобрели нужную специализацию, им необходимо создать правильный баланс температуры, содержания кислорода, давления, гормонов и многого другого. Воссоздать ту нагрузку, которую орган будет испытывать в организме. Биоинженерные сосуды должны прокачивать определенное количество крови. Биоинженерные легкие должны проводить газы и жидкость. Не забывайте: каждая клетка несет генетическую информацию для создания органа. Нужно лишь поместить ее в правильную среду...

Начало работы с органами стало возможным, когда в лабораторию доставили последнее приобретение - ORCA (Organ Regeneration Collection Analysis) Bioreactor - систему, разработанную в новой компании Дэвида Грина «Harvard Aparatus» специально для исследований в сфере регенеративной медицины. В Краснодаре были установлены биореакторы двух типов - для органов мелких и крупных животных, они были оснащены отдельными камерами для различных органов, уже упомянутых здесь. Алгоритмы управления позволяли практически полностью воспроизводить физиологические условия организма посредством регулирования скорости тока жидкостей, температуры, давления и множества других параметров. Это была наша гордость: на тот момент в мире всего двенадцать лабораторий имели такие приборы - десять в США и две в Европе - в Каролинском институте и Кубанском медицинском университете.

Чтобы обучить ребят пользоваться этими установками, из Гарварда приехали руководитель исследовательского отдела компании и два инженера. Они пробыли в Краснодаре неделю, но этого оказалось недостаточно. К камерам прилагалось сложное программное обеспечение, и освоить его было нелегко. Поэтому во время первых экспериментов ребята выходили в скайп с Гарвардом, и операторы управляли параметрами оттуда. Только спустя несколько месяцев удалось полностью овладеть этой технологией.

Теперь, когда был внесен этот завершающий штрих, краснодарская лаборатория обрела законченный вид и, в принципе, в ней можно было проводить любые исследования в области клеточной биологии. Там даже были приборы, которые компания «Кембио», видя перспективу, поставила, так сказать, «на вырост».

- Пока очередь не дошла до одной очень полезной вещи, -говорила их генеральный директор, - и мы у себя даже поспорили, когда ребята нас о ней спросят Думаем, в 2015 году

Паоло очень гордился лабораторией - это был своеобразный реванш за провал во Флоренции, где он хотел построить нечто подобное. Кто бы мог тогда подумать, что в России это удастся сделать быстрее и лучше!

По сути, получился центр, состоящий из трех мини-лабораторий. В первый, культуральный отсек, имеющий четыре отдельных помещения (два - для клеток органов мелких и крупных животных и два - для криохранения), Елена Губарева, моментально вошедшая в роль хозяйки и чувствовавшая личную ответственность за все, что здесь происходило, не разрешала заходить никому.

- Это сердце лаборатории. Здесь у нас живут клетки! -с гордостью объясняла она гостям, которых, надо сказать, наведывалось все больше и больше. - Для их роста необходимы определенные условия: постоянная температура 37 градусов, 5% углекислого газа в атмосфере. Необходимо поддерживать полную стерильность. Работая в этих помещениях, нельзя пользоваться косметикой или духами. Шапочка, маска, сменная одежда и обувь - вот наши неотъемлемые атрибуты. Это помещение занимает большое пространство и легко вентилируется.

В гистохимическом отсеке царил запах, как в зоомагазине, приправленный легким ароматом медикаментов. Первое помещение предназначалось для исследования образцов органов и тканей экспериментальных животных, во втором был установлен микроскоп. На столе - высокая гора коробок (несмотря на тендер, реагенты прибыли вовремя).

И наконец, в третьем отсеке, именуемом ПЦР (полимеразная цепная реакция), проводился всесторонний анализ полученного биологического материала. Ну, а «сердцем» лаборатории, конечно же, стала манипуляционная с биореакторами. Здесь на тот момент происходило самое интересное.

В течение года ребятам удалось провести децеллюляризацию всех органов - сердца, легких и диафрагмы. Это были уже стабильные образцы, чтобы получить их, они усовершенствовали методику: состав раствора, которым обрабатывался орган, время обработки, другие параметры. «Поймать» правильное соотношение время/раствор было очень важно. Состав, который пропускали через орган в биореакторе, должен быть достаточно «агрессивным», чтобы уничтожить клетки, и в то же время - достаточно щадящим, чтобы не разрушить структуру - матрикс. То же самое и со временем: нужно было стремиться к максимально короткому сроку (имея в виду перспективу, когда такой орган будет изготавливаться для пациента), но при этом достаточному для уничтожения всех клеток и генетического материала, чтобы в будущем у пациента не возникало реакции отторжения.