Мегагрант

Успехи и неудачи следовали в этом году друг за другом. Собственно, это были не неудачи, а дурные вести. Неудачи, это когда ты только что сделал что-то, и тебе не удалось. Дурные вести могут иметь отсроченный эффект и догнать тебя спустя годы. Так и происходило. Вот ведь буквально только что Паоло и его коллеги из Барселоны отпраздновали пять лет со дня «второго рождения» Клаудии Кастильо - мировую прессу заполнили фотографии Клаудии, в журнале «Ланцет» вышла статья, подводящая итоги пятилетних наблюдений за ней, - как из Исландии пришло страшное известие. Умер мистер Бейен. После трансплантации он прожил почти три года, гораздо дольше самых радужных прогнозов при его диагнозе. Первые полтора года были очень удачными, и мистер Бейен вел обычную жизнь обычного человека - работал, растил детей. Потом начались проблемы, и часть времени ему пришлось проводить в клинике. В целом, используя официальный медицинский язык, считалось, что это неплохой результат, тем более, что причина смерти не была напрямую связана с отказом трахеи и, следовательно, с трансплантацией, но с точки зрения науки многое было непонятно. Что сразу же использовали критики. В специализированном журнале появилась статья двух коллег Маккиарини, торакальных хирургов, которые ставили под сомнение эффективность метода. Он ответил им через журнал, довольно убедительно опровергнув их доводы. Вскоре после этого вышла статья в «Нью-Йорк Таймс», том же издании, которое первым в 2011 году опубликовала мате-

риал об успешной трансплантации мистера Бейена. В этот раз газета ставила под сомнение необходимость этой операции и поднимала этические вопросы. Паоло эта статья взбесила, поскольку там была опубликована явная ложь о том, что пациента оперировали без информированного согласия.

- Представьте себе Каролинский институт, - говорил он. -Там без документа с подписью в операционную войти нельзя, не то что оперировать! Это Европа, и это Швеция! И в России, кстати, это тоже невозможно.

Однако очень скоро на него обрушился новый, гораздо более сильный удар. И не только на него, но и на краевую больницу, и на всех нас.

Ушла из жизни Юля. Внезапно, ночью, у себя дома. Причина смерти - двусторонняя пневмония. Буквально за две недели до этого она была в Краснодаре на обследовании, а до этого - еще месяцем ранее. Ей, как и Саше, требовались постоянные медицинские процедуры и манипуляции, тщательный уход и наблюдение. Юля была болью Игоря Полякова - именно с ним она в последнее время обсуждала свое состояние, страхи, разочарования. А она была разочарована - трансплантация не оправдала ее ожиданий вернуться к нормальной жизни.

Паоло был удручен, но относился к происходящему как ученый. Это клинические исследования экспериментальной технологии, когда результат заранее неизвестен. Весь ужас ситуации в том, что пациенты ушли из жизни практически одновременно, и поэтому она выглядит столь зловещей. Свою позицию он довольно откровенно изложил в интервью корреспонденту «Nature».

«- В недавней статье в "Нью-Йорк Таймс" упомянуты три пациента, перенесшие трансплантацию трахеи в Каролинском институге. Каковы причины смерти двух из них и тяжелого состояния третьей пациентки?

- М-р Бейен - первый в мире пациент, которому в 2011 году имплантировали трахею, сделанную на основе искусственного каркаса, прожил после трансплантации почти три года. Учитывая тот факт, что он был смертельно болен (рак) и врачи на тот момент, когда мы впервые встретились, считали, что ему осталось жить не более шести месяцев, результат превзошел все ожидания. Он участвовал в пресс-конференции спустя год после трансплантации и говорил о том, что получил второй шанс на жизнь, и как много ему удалось сделать за этот первый год (он продолжил учебу как будущий инженер и получил PhD). Уже даже этот год жизни - качество которой благодаря трансплантации резко улучшилось, можно считать успехом. Он же, повторяю, прожил около трех лет, хотя в последующем наблюдались разного рода осложнения, с которыми лечащие врачи поначалу справлялись. Как и с другими моими пациентами, я не мог постоянно "вести" этого больного и непосредственно участвовать в его лечении. Этим занимается уже постоянный врач клиники, я лишь консультирую, изучаю результаты плановых исследований, иногда подключаюсь в сложных ситуациях.

Другой пациент, Кристофер Лайлз, приехавший в Каролинский институт из США, умер спустя несколько месяцев после трансплантации, уже по возвращении домой. Процесс восстановления шел очень хорошо. Умер он внезапно от острой пневмонии.