Мегагрант

- Может быть. А может быть, он еще несовершенен. Поэтому мы пытаемся учесть наши ошибки. Дорис Тейлор как-то сказала: «Всего мы никогда не узнаем, но мы должны узнать достаточно, чтобы сделать технологию безопасной».

Спустя несколько дней профессор Порханов продолжил ее мысль. Это произошло в краевой больнице, поздно вечером, когда рабочий ритм замедлился настолько, что можно было задать главные вопросы. Владимир Алексеевич был очень серьезен:

- Не все природа отдает нам так быстро.

Паоло неторопливо шел по Красной улице - это была главная центральная улица Краснодара с живописной двухэтажной застройкой и старыми уже липами, от которых в мае шел удивительный запах. По Красной проходил его ежедневный маршрут от гостиницы «Хилтон» в университет и обратно, всего около пятнадцати минут пути. Неторопливо он шел потому, что за ним следовал телеоператор с камерой, а рядом - молодая девушка-корреспондент, которая расспрашивала его о жизни здесь. Он отвечал, как всегда дружелюбный, как всегда обаятельный, но думал совсем о другом, чем он вовсе не хотел делиться с прессой.

Например, о том, что сегодня вечером после работы его маршрут изменится. Сегодня среда, а по средам у него уроки музыки. Его не выучили музыке в детстве, и он считал это пробелом в своем образовании. Помимо основной профессии каждый человек, по его мнению, должен знать несколько языков и владеть музыкальным инструментом. Языки он знал, и они давались ему легко - он уже почти начал понимать русский, а вот на музыку не было времени. И он решил использовать эти пустые краснодарские вечера (работать все время он просто не мог), чтобы восполнить этот пробел. Он занимался два месяца, с перерывами, когда уезжал из Краснодара, и уже перешел к классике, а еще начал сочинять собственные пьесы. Это, кончено, игра, но само занятие ему очень нравилось. Преподаватель местной филармонии, пожилая дама, сказала ему несколько дней назад, что за все время, что она преподает, у нее не было такого способного ученика. Наверное, просто хотела сделать ему приятное, но ему, действительно, было приятно. И честно говоря, он знал, что у него получается.

Эти занятия привнесли новые краски в его здешнюю жизнь, и он каждый раз ждал их с нетерпением. Сотрудники его лаборатории, наверное, решили, что он сошел с ума, но они просто не понимают, как ему сложно, насколько силен этот прессинг отовсюду, и как ему необходимо хотя бы на пару часов забыть обо всем. Вот сейчас, когда он говорил с этой очаровательной девушкой, забыть не получалось. Он продолжал думать. Думать, что делать дальше, какой искать выход. Возможно, всему виной синтетический каркас, который в какой-то момент начинает отказывать, а возможно, это просто не такой каркас, который нужен, и надо его улучшать. Во всяком случае, кое-что они все-таки показали - эта технология может продлить жизнь умирающего пациента на два и даже три года. Не так мало, если продолжать работать над более совершенными технологиями, которые потом дадут его пациентам больше.

О чем он мечтал сильнее всего, хотя, как хирургу, ему такие мысли не должны приходить в голову, так это о том, чтобы вообще отказаться от любых операций. Не касаться пациента. Тело настолько совершенно, что способно сформировать орган, надо лишь ему помочь, используя клетки...

До него донесся голос корреспондента:

- Профессор, можно я повторю последний вопрос?

Он извинился, кивнул.

- Что необходимо, чтобы достичь успеха в науке?

- Никогда не останавливаться. Никогда.

Эпилог. 2015

FDA, куда Дэвид Грин и его компания обратились за разрешением на клинические исследования тканеинженерной трахеи в США, проанализировав предыдущие случаи, предварительно признала эту технологию перспективной, особенно для неоперабельных онкологических больных. Чиновники этой организации подсчитали, что средняя продолжительность жизни пациентов после операций, проведенных на основе данной технологии в Западной Европе, России и США (один случай), равняется двадцати двум (22) месяцам. Это дает основание рассматривать возможность клинических исследований с тридцатью пациентами. Заявка находится в стадии рассмотрения,

А в России идет работа над созданием собственного усовершенствованного каркаса для трахеи.

Клаудиа, первая пациентка профессора Маккиарини, которая уже шесть лет живет с новой трахеей, чувствует себя хорошо. Она воспитывает детей и работает ассистентом дантиста в Барселоне.

Жадыра, первая российская пациентка, окончила университет и живет в Астане.

В Краевой больнице Краснодара была проведена еще одна трансплантация - пациенту из Крыма, для которого эта операция долгое время была невозможна из-за того, что он был гражданином Украины. Политические события повлияли коренным образом на судьбу больного - когда Крым стал частью России, он получил право на бесплатную трансплантацию в российской клинике.