Меган и Гарри: подлинная история

Некоторые матери справляются с синдромом второго сына лучше, чем другие. И воспитывают своих детей, чтобы они признали, что жизнь несправедлива, что вы должны считать свои благословения и быть благодарными как за маленькие, так и за большие милости и не желать жены, осла или имущества брата, в соответствии с десятой заповедью. Они указывают своим вторым сыновьям, как тем повезло, что им не придется жить с отцовским наследием, которое может сопровождаться привилегиями, но в значительной степени компенсируется сокрушительным грузом ответственности, к которой природа, возможно, не подготовила ни одного сына, но все же первенец должен будет научиться нести эту ответственность, независимо от того, склонен он к этому или нет. Другие матери настолько открыто превозносят ребенка, который унаследует трон или звание пэра, что вредят как первому, так и второму сыну на всю оставшуюся жизнь. Есть еще те, кто делает то же, что и Диана. Они проявляют чрезмерную заботу. Хотя она всегда поддерживала мальчиков, зная, что только Уильям однажды станет королем, она, тем не менее, пыталась уравновесить неравную ситуацию, ошибочно полагая, что может восстановить равновесие, обеспечив Гарри дополнительной эмоциональной безопасностью. Даррен Макгрейди, шеф-повар Кенсингтонского дворца с 1993 по 1997 год, вспоминал слова Дианы: «Позаботься о наследнике, а я позабочусь о запасном». Она открыто сказала, что знает, что с Уильямом всегда будет все в порядке; а о Гарри надо заботиться. Она говорила, что Гарри был «таким же ротозеем, как и я», а Уильям «похож на своего отца». Это побуждало ее защищать Гарри и более снисходительно относиться к нему.

Как юная Меган чувствовала, что расовая проблема влияет на нее сильнее, чем думали окружающие, точно так же и Гарри с раннего возраста осознавал неравенство между собой и старшим братом. Он имел обыкновение жаловаться, что королева-мать осыпала Уильяма вниманием, при этом фактически игнорируя его; что она усаживала Уильяма рядом с собой, в то время как его отправляли подальше, когда они приходили к ней в гости.

Однажды он был ужасно расстроен, когда дворецкий принес бутерброды для нее и Уильяма, но не для него. Мне трудно поверить, что Елизавета, королева-мать, допустила бы такое пренебрежение, и подозреваю, что при повествовании был упущен какой-то важный элемент этой истории. Тем не менее факт остается фактом: с раннего возраста Гарри до такой степени осознавал разницу между собой и Уильямом, что, как рассказывает офицер охраны Дианы Кен Уорф, когда Гарри было четыре или пять лет, он сообщил их няне: «В любом случае это не имеет значения, потому что Уильям станет королем». Уорф счел удивительным, что Гарри даже в столь нежном возрасте осознавал этот факт.

Двухлетняя разница в возрасте означала, что оба мальчика находились на разных стадиях развития. Гарри был мягким и милым ребенком, который ничего не любил больше, чем свернуться калачиком на диване рядом с матерью и смотреть с ней фильмы или шоу по телевизору. Он не стыдился быть маменькиным сынком, в то время как его старший брат проявлял себя в такой независимой, поистине агрессивной манере, что его прозвали «Бандитом».

Если у детей есть выбор, им гораздо больше нравится проводить время за городом, чем оставаться в городе. Дворцы мало чем отличаются от обычных домов, за исключением размеров, и обоим мальчикам больше всего было по душе отправляться на выходные в Хайгроув с отцом. Вопреки дезинформации, которую Диана позже распространила о своем муже, Чарльз был хорошим и неравнодушным отцом, которого дети любили так же сильно, как он их. Он играл с ними, как и его собственный отец, балагур, играл с ним. Он построил для них специальную яму, наполненную разноцветными шарами, и нырял в нее вместе с ними. Он построил для них дом на дереве. Он брал их на долгие прогулки по поместью, открывая им глаза на красоту природы и рассказывая о флоре, которая была его страстью. Он водил их посмотреть новорожденных ягнят, поощрял детей держать домашних животных - их мать не любила животных - и показал Гарри, как ему ухаживать за своим любимцем, кроликом. Чарльз любил сельскую местность, и когда мальчики выросли, они тоже полюбили ее. Они научились стрелять в кроликов, получать удовольствие от пребывания на открытом воздухе, что определенно не нравилось их матери, «столичной красотке».