Мегатерион

Все это звучит весьма невинно — разумеется, деревянные ящики, из которых появлялись обворожительные арфистки, должны были казаться очаровательными — но на «ритуалах даже более захватывающей и увлекательной природы» было предложено гораздо более острое блюдо, и я представляю чудом сохранившееся описание одного журналиста:

Я обнаружил себя в огромной студии с высокими потолками, атмосфера которой была пронизана темно-голубым благодаря воскурениям специфически пахнущего ладана. В первой комнате стояли один на другом ряды книг, переплетенных в черное и отмеченных на задниках необычными деформированными крестами, отделанными серебром. Вторая комната была заставлена диванами и буквально устлана множеством диванных подушек, разбросанных там и сям. В третьей и самой большой комнате находился длинный, перпендикулярный балдахин, под которым верховный жрец (Кроули) сидел во время черной мессы. Прямо напротив него… стоял алтарь, черный пьедестал, на вершине которого был установлен золотой круг. В нем лежал золотой змей, будто захваченный врасплох в момент передвижения. Я услышал, как за балдахином кто-то играл странную китайскую мелодию на каком-то струнном инструменте…

Один за другим появлялись верующие. В большинстве своем женщины аристократического типа. Их изысканные пальцы украшали дорогие кольца, их шелестящие шелковые одежды, неописуемая элегантность осанки и манеры держаться свидетельствовали о социальном статусе… Каждая носила небольшое черное домино, скрывавшее верхнюю часть лица и делавшее узнавание невозможным. Это место, задрапированное черными бархатными занавесками, явно несло в себе замогильный аспект. Лица женщин казались белыми, словно воск. Прерывистый свет исходил от одного единственного подсвечника, имевшего семь ответвлений. Неожиданно свет пропал и место наполнилось шумами, как в подземелье… Затем началась медленная, монотонная декламация верховного жреца:

«Нет здесь ничего доброго. Зло есть добро. Благословен будет Принцип Зла. Все приветствуют Принца Мира, которому даже Сам Господь дал владычество…» Мужчины и женщины танцевали вокруг, прыгая и раскачиваясь под завывания инфернальной и диссонирующей музыки. Они выпевали непристойные слова, приспособленные под мелодии гимнов, и невнятно тараторили на неинтеллигентном жаргоне. Женщины в неистовстве рвали на себе корсажи; некоторые частично сорвали с себя одежду. Одна прекрасная поклонница, схватив кинжал верховного жреца, поранила свои груди. В этот момент все действие, как оказалось, пошло гораздо безумнее, чем когда-либо…[68]

К 1914 году, когда это описание было создано, Кроули до какой-то степени потерял интерес к тому типу церемониальной магии, который его орден АА перенял у Золотой Зари; другой, более зловещий тип оккультной практики, начал привлекать его внимание.