Мэгги без царя в голове

Мэгги была ужасно рада возможности спрятаться за Носоксом. Хорошо бы сейчас им обоим юркнуть за дверь.

Но если не сегодня, то когда? Если она не вступится за Берни, за Носокса, то за кого? За кого? К черту все, она должна это сделать.

Мэгги выскочила из-за Носокса и шагнула вперед.

— Кто это сказал? Кто из вас, кретинов, это сказал?

— Мэгги, все в порядке. — Носокс потянул ее за руку.

— Нет, Носокс, не в порядке. — Она сделала еще шаг вперед, как и один из репортеров. Похоже, он — уж больно мерзкая ухмылочка.

Она подошла вплотную и ткнула в него пальцем:

— Значит, так. Во-первых, это мой друг, так что заткни свою гомофобскую пасть, понял? Во-вторых, миссис Толанд-Джеймс здесь нет. В любом случае она совершенно невиновна, она — жертва обстоятельств. А теперь можешь гоняться за пожарными машинами!

Кто-то из толпы закричал:

— А как же окружной прокурор, мисс Дули?

— Меня зовут Келли. Мэгги Келли. — Мэгги по-прежнему не спускала глаз с журналиста. — И что там с окружным прокурором?

— Он выступал по телевидению сегодня утром и сказал, что арест неминуем, что Толанд-Джеймс — хладнокровная убийца. Вам есть что сказать?

Мэгги уже ничего не различала. У нее перед глазами повисла багровая пелена.

— Разумеется, мне есть что сказать. Окружному прокурору давно пора сменить парикмахера и визажиста. А теперь пошли все вон, потому что два моих окна выходят прямо на этот тротуар, и я как раз собираюсь подогреть смолы. Да, я знаю, что «смолы» рифмуется с «козлы», так что пошли все вон!

Уже в фойе колени у нее задрожали, и она сообразила, что все это время камеры были включены.

— Господи, что это я делала?

— Ты вела себя как настоящая стерва, Мэгги. — Носокс едва не приплясывал от возбуждения. — Это ты Роба Боттомса стерла в порошок. Его все терпеть не могут. Тебя покажут в дневных новостях. Боже. Как настоящая стерва.

— Как настоящая дура. Я вела себя как настоящая дура. Надо было промямлить «без комментариев» и пройти мимо.

— Боттомс тебя разозлил, — напомнил Носокс.

— Да, конечно. Ты как, Носокс?

— Я-то в порядке. А вот моя мама вполне может прислать тебе шарлотку в подарок. — Он проводил ее до лифта.

Она шагнула внутрь, помахала Носоксу и попыталась улыбнуться, но, как только двери закрылись, прислонилась к стене.

— Да уж, нашла время. Меня зовут Келли. Мэгги Келли. Самое оно. Мамочка будет в ярости.

В квартире Алекса не было. На мониторе белела записка, даже две, написанные каллиграфическим почерком Алекса, но от этого не более понятные.

Звонков больше не было и не будет. Позови Носокса, Киллера. Сбор здесь в три. Мари-Луиза, я в полдень у Пьера. Тем временем другое задание.

Вторая записка была короче.

Всеми силами отвлекай Венделла, пока мы не узнаем, что доставят.

Он подписался как Сен-Жюст.

— Что за?.. — Мэгги скомкала записки и разочарованно оглядела гостиную. — Мы ждем сообщения от похитителей, а он отправился подписывать этот проклятый фотомодельный контракт? Он должен быть здесь. Нам надо поговорить. В конце концов, я еще не показала ему этот чертов паспорт!

Она разгладила первую записку и прочла ее еще раз. Тем временем другое задание. Что это значит?

Она прошла на кухню, открыла банку газировки, побрела назад в гостиную, ощущая себя такой же полезной, как снегоуборочная машина в Майами. А это еще откуда? Она что, свихивается потихоньку? На кофейном столике лежал фотоальбом.

— Просмотрю пока остальные фотографии, — сказала она себе, водрузив альбом на колени. Она перевернула страницу, другую, потом нахмурилась: — А где же мертвец? Шишка «Два Уха» Мордини потерялся.

Она вернулась к началу альбома и пролистала еще раз. На одной странице обнаружила четыре белых фотографических уголка, но без фотографии. Она быстро проверила весь альбом и нашла еще несколько пустых мест.

— Алекс, что же ты делаешь? — Она посмотрела на часы. Его не будет как минимум до двух. Все это время она может сидеть и тревожиться о нем… или сделать что-нибудь. Что-нибудь отважное.

Она прикурила сигарету (бросить курить — слишком отважно), взяла трубку радиотелефона, нажала кнопку быстрого вызова, подождала.

— Алло, мам? Это я, Маргарет. Кхгм… ты смотришь новости с Робом Боттомсом?

Глава 14

Сен-Жюст максимально тщательно отнесся к своему туалету. Он скинул черные брюки, которые в спешке натянул утром, опасаясь, что Мэгги сорвет дверь с петель. Вместо них он надел желто-коричневые слаксы с отутюженными стрелками, ничуть не помявшиеся оттого, что их бросили на пол вместе со всем остальным его гардеробом.

Белую рубашку он оставил. Это была одна из его любимых рубашек, и к тому же свежевыстиранная. Поверх рубашки он накинул очередной темно-синий блейзер. Галстук решил не надевать, зато подпоясался желто-коричневым ремнем. Светло-желтые ботинки и носки в тон. Небрежно уложенные волосы, на шее — монокль, стеклышко спрятано в нагрудный карман куртки.

Конечно, это не вестон из мягкой оленьей кожи и не его любимые гессенские сапоги[27], но ансамбль весьма неплох.