Мэгги без царя в голове

— Вы явно выказываете нетерпение, сэр. Всему свое время, всему свое время… в том числе и паре дюжин подобных фотографий, я бы сказал, весьма интересных. Но сначала давайте обсудим условия.

Деттмер наконец-то сел, его глаза-бусинки сузились.

— Условия? Ты что, информатор? Ты, англичанин! Мафиози? Ты хочешь заключить сделку? И что тебе нужно?

Сен-Жюст несколько секунд поразмыслил, но решил не цепляться к термину «информатор», оставив его на совести явно недалекого прокурора.

— Я здесь, мой друг, дабы заключить своего рода бартерную сделку, обмен, верно, хотя я бы предпочел называть это джентльменским соглашением.

Деттмер ткнул ему под нос фотографии:

— Это доказательства. Я могу их сию минуту конфисковать.

— Разумеется, можете. Но в этом случае, увы, не узнаете, что именно находится у вас в руках. Ни дат, ни подписей, из которых можно было бы сделать… далеко идущие выводы. Лишь эти фотографии, уважаемый сэр, и никаких других. К тому же это копии. Я точно не знаю, но по приблизительным подсчетам в моем распоряжении находится пятьдесят таких фотографий, охватывающих период в три десятка лет.

Деттмер молча пялился на него.

— Так вот, — Сен-Жюст поднялся на ноги, — я понимаю, что Энрико Тотила и его прихвостни — лишь банда мелких хулиганов. Небольшое, хоть и весьма досадное бельмо на глазу, оставшееся после того, как прокурор округа — не вы, а тот, кто занимал эту должность до вас, — вероятно, в сотрудничестве с федеральными властями, справился с Джоном Готти, мафиозным боссом. Разумеется, я могу и ошибаться, в конце концов, я всего лишь англичанин, как вы уже сказали. Возможно, Тотила вас и вовсе не интересует. Его поимка стала бы лишь небольшим успехом в вашей вечной борьбе с, так сказать, организованной преступностью. За последний год вы не добились никаких успехов, увы, а выборы уже на носу.

— Садитесь.

Сен-Жюст посмотрел на окружного прокурора и улыбнулся:

— Да нет, мне пора. До свидания.

Сен-Жюст подхватил зонт, поклонился и направился к двери.

Через два шага Деттмер остановил его:

— Назовите ваши условия.

Сен-Жюст сделал еще два шага, затем обернулся и еще раз поклонился прокурору, который наконец выказал проблески здравого смысла.

— Весьма благоразумно. Я вам аплодирую — мысленно, разумеется. Так как, распорядитесь насчет кофе и пирожных? Что-то мне подсказывает, что нет, слишком уж у вас хмурый вид. Боюсь, нам никогда не стать закадычными друзьями. Вот и замечательно. Итак, я видел сегодня утром ваше интервью с мисс Холли Спивак.

Деттмер одернул отвороты пиджака и как-то странно покрутил бычьей шеей и подбородком. Напыщенный индюк.

— И что?

— Мне не понравилось, — огорчил его Сен-Жюст. — Прошу прощения за резкость, но истина превыше всего. Один мой друг сообщил мне, что вы пытаетесь использовать миссис Толанд-Джеймс для повышения курса ваших политических акций. Изящно сказано, не так ли? Это правда?

— Толанд-Джеймс? Так вот в чем дело?

— Разумеется, драгоценный мой, в чем же еще? Вы заявили, что миссис Толанд-Джеймс — хладнокровная убийца и вы непременно засадите ее за решетку. И как только вас, американцев, не тошнит? Сплошной пафос и ложь.

Деттмер вскочил на ноги:

— Все это чистая правда.

— Да ну? Тогда почему же миссис Толанд-Джеймс до сих пор не арестована? Стоп, дайте подумать. У вас нет достаточных доказательств ее вины, верно? Тогда, боюсь, перед нами встает вопрос: как долго вы собираетесь чернить репутацию невинной женщины ради вашего, как говорят, переизбрания на новый срок?

— Она ваш друг?

— Как вы догадались? Верно, весьма близкий друг. И мне неприятно видеть, как вы, или кто бы то ни было, полощете ее имя в масс-медиа и, я уверен, собираетесь продолжать в том же духе ради… как это называется? Ах, да. Саморекламы. Какой стыд!

Деттмер опять помахал фотографиями:

— Так в чем состоит сделка?

— А вы еще не догадались? Осторожнее, сэр. Если ваши избиратели наконец поймут, насколько вы непроходимо глупы, вам точно не повезет на выборах. Хорошо, я постараюсь объяснить в самых простых словах.

— Парень, ты балансируешь на грани.

— Еще одна пафосная фраза. Так вот, вы должны пообещать, что не будете добиваться ареста миссис Толанд-Джеймс до тех пор, пока — если — у вас не появятся веские доказательства ее вины, более веские, чем эти ваши честолюбивые надежды. Кроме того, вы пустите всех ваших ищеек по следу настоящего убийцы. В таком случае я отдам вам оригиналы этих фотографий, а также все остальные фотографии, и вы получите доказательства, необходимые для ареста настоящего преступника, что привлечет к вам не меньший интерес СМИ, чем дело Толанд-Джеймс. Вам все понятно? Или объяснить еще раз?

— Я все понял. Вы хотите, чтобы я отпустил вашу подружку в обмен на несколько фотографий.

— Всего лишь предлагаю. Говорят, что синица в руках, дорогой сэр, гораздо предпочтительнее журавля в небе. Миссис Толанд-Джеймс невиновна, и рано или поздно вы в этом убедитесь. А вот мистер Энрико Тотила, напротив, повинен во многих грязных, отвратительных делах. Кто из них, спрошу я вас, важнее для такого отважного борца с преступностью, как вы?