Мэгги по книжке

Но она не могла двинуться с места, не могла сделать этот спасительный шаг назад. Ей мешал проклятый стул!

— А ты хотела бы? — Сен-Жюст подошел еще ближе. — Я имею в виду — уехать домой?

Мэгги опустила голову, стараясь избежать его взгляда, и увидела, что его руки ложатся ей на талию.

— Нет, я хочу все выяснить. Вера — круглая дура, но ей грозит опасность. Давай… Давай пойдем. Мы опаздываем.

Сен-Жюст наклонился к ней.

— Сегодня вечером я надеюсь собрать еще больше голосов. Поцелуй меня наудачу, Мэгги, — произнес он глубоким, низким голосом Шона Коннери в роли Джеймса Бонда. Именно так, как она это описывала.

— Что-то мне не нравится твое предложение, — тихо произнесла она, не поднимая глаз. Замечательно, строит из себя стыдливую девственницу. Хуже того, глупую и косноязычную стыдливую девственницу. Неуклюжую, занудную и жалкую. И что самое ужасное, сыплет банальностями. Мэгги подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Ну ладно. Поцелуй на удачу. Посмотрим, так ли ты хорош, как я тебя описала, красавчик.

Сен-Жюст улыбнулся, нежно и чувственно, и она чуть не оттолкнула его, пока не стало слишком поздно. Но не смогла. Вместо этого Мэгги позволила ему захватить ее губы… Именно захватить, поскольку он сделал это настойчиво, не собираясь отступать. Мужчина, абсолютно уверенный в себе и, будь он проклят, абсолютно уверенный в ней.

Мэгги обняла его за плечи — только для того, чтобы не рухнуть, когда он приоткрыл губами ее губы, дразня их языком.

Руки у нее стали ватными. Пятью секундами раньше расплавились внутренности. В горле встал комок размером с Исландию. Либидо завелось с такой силой, что подкосились ноги.

— Ну все, хватит, — задыхаясь, произнесла она, отталкивая Сен-Жюста. — Молодец, хорошо целуешься. Умница. Мамочка приколет тебе розочку. Я здорово тебя придумала. Пусть мамочка и мне приколет розочку. А теперь пойдем.

Мэгги прикрыла глаза, отвернулась и направилась к двери, надеясь, что сумеет добраться до гостиной и не выставить себя полной дурой. Потому что ей хотелось обернуться, наброситься на него, обхватить его ногами и рухнуть вместе с ним на кровать.

Нет, так далеко она не зайдет. Она слишком себя любит, чтобы испытывать серьезные чувства к мужчине, который завтра может исчезнуть.

Но, по крайней мере, теперь она точно сможет дописать десятую главу.

Глава 10

(Нет, извините, не та глава 10.)

Сен-Жюст неторопливо шел к бальному залу — Мэгги на одной руке, трость на другой — и ловил на себе оценивающие взгляды. Как джентльмен до мозга костей, он вежливо склонял голову перед каждой встречной дамой, чем заслужил реверанс от юной особы в викторианском платье, дерзкий присвист девчонки в странном наряде из фольги, а также весьма игривый шлепок по задней части тела.

Впрочем, подобной благосклонности он удостоился от Джея, так что это не в счет.

— Тебя прямо распирает от счастья, — заметила Мэгги, когда они подошли к залу и женщина в дверях, одетая соответственно случаю, проверила их входные билеты — судя по всему, она изображала валькирию. Облик дополняли светлые косы и нагрудник. И громадные босые ноги.

— Разумеется, дорогая, — кивнул Сен-Жюст. — Я наконец-то снова джентльмен эпохи Регентства. Кроме того, Стерлинг, отправленный на разведку, обнаружил, что никто из моих соперников не участвует сегодня в конкурсе.

— Почему? Их набедренные повязки потерялись в химчистке?

— Никогда больше не кури, Мэгги. Я без ума от твоего едкого сарказма.

— Ну, укуси меня!

— Я уже сделал это, дорогая, — к своему удовольствию Сен-Жюст заметил, что Мэгги вспыхнула. — Что касается конкурса, похоже, что Джанкарло, Дамьен и Люциус — или Люсиус — уже выигрывали, поэтому выбывают из состязания. То же самое с женщинами. Я возлагаю очень большие надежды как на Мари-Луизу, так и на себя самого.

— Потому что ты высокомерный, напыщенный и считаешь себя пупом земли.

— И таким меня сделала ты, за что я тебе бесконечно благодарен. Мне, знаешь ли, чрезвычайно трудно считать себя менее значительной персоной, чем я есть на самом деле, — заявил Сен-Жюст, посмотрел по сторонам и увидел Венеру Бут Симмонс.

На ней было платье из китайского нежно-голубого шелка, с глубоким декольте и шлейфом в стиле Ватто[12], а под юбками мог поместиться сервиз на шесть персон и самовар, если бы она вздумала их украсть во время бала. Голову венчал башнеподобный напудренный белый парик, щеку и подбородок украшали мушки — их расположение указывало, что она поддерживает одновременно и виги, и тори. А может, ей просто казалось, что мушки — это красиво.

— Мария-Антуанетта, я полагаю? — Сен-Жюст отпустил Мэгги, расшаркался самым галантным образом (он был в этом уверен) и склонился к руке Венеры. — Enchanfe[13], Ваше королевское Величество. И да позволено мне будет добавить, tres magnifique[14]. Вы прекраснейшая из дам, можете поверить мне, как истинному знатоку женской красоты.