Мегрэ и 'Дело Наура'

На низеньком столике был целый набор алкогольных напитков, аперитивов и несколько бокалов. Один из них, стоящий в стороне, был наполнен какой-то янтарного цвета жидкостью.

- Послушайте, господин Алваредо. Прежде чем задавать вам вопросы, я должен сказать, что в этом деле мы постоянно сталкиваемся с лицами, которые слишком вольно обращаются с правдой.

- Вы говорите о Лине?

- О ней и о других. Вы не скажете, когда в последний раз вы были в доме Науров?

- Позвольте, господин комиссар, заметить, что ваша ловушка, извините, довольно примитивна. Вам должно быть известно, что я никогда не бывал в этом доме: ни вечером в пятницу, ни прежде.

- Как вы думаете, знал ли Наур о вашей связи с его женой?

- Не знаю, я видел его всего два или три раза, да и то издалека, за игорным столом.

- Вы знакомы с Уэни?

- Лина рассказывала мне о нем, но я никогда с ним не встречался.

- Однако в пятницу вечером вы не скрывались и ждали мадам Наур напротив садовой решетки, сидя в машине, которая бросалась в глаза.

- У нас больше не было необходимости прятаться, ведь

мы приняли решение, и Лина должна была сообщить о нем мужу.

- Вас не беспокоил исход этого разговора?

- А почему я должен был тревожиться? Лина решила уехать, и Наур не мог ее удержать силой. - Он добавил с некоторым вызовом: - Мы не на Ближнем Востоке.

- Вы слышали выстрел?

- Я услышал какой-то приглушенный звук, но не понял, что это такое. Мгновение спустя открылась дверь, и Лина, с трудом неся чемодан, бросилась к машине. Я тут же открыл ей дверцу. И только после того, как машина тронулась, она мне все рассказала...

- Вы знали доктора Пардона?

- Я никогда о нем не слышал. Это Лина дала мне его адрес.

- Тогда вы по-прежнему рассчитывали добраться до Амстердама на машине?

- Я не знал, насколько серьезна рана... Она сильно кровоточила. Это тревожило меня...

- Что не помешало вам солгать врачу.

- Я счел более разумным не говорить правды.

- А затем бесшумно покинуть кабинет...

- Чтобы он не смог записать, кто мы такие...

- Вы знали, что Наур хранил оружие в ящике письменного стола? - Лина не говорила мне об этом.

- Она боялась мужа?

- Это был не тот человек, которого следовало бояться.

- А Уэни?

- Она слишком мало рассказывала мне о нем.

- Тем не менее, он играл довольно важную роль в доме.

- По отношению к своему хозяину - может быть, но у него не было ничего общего с Линой.

- Вы в этом уверены?

Внезапно щеки и уши Алваредо залились краской, и он гневно процедил сквозь зубы:

- Что вы хотите этим сказать?

- Я ни на что не намекаю, но Уэни, имея влияние на На-ура, мог бы косвенным образом влиять и на судьбу его жены.

Молодой человек взял себя в руки, смущенный тем, что дал волю чувствам.

- В вас слишком много страсти, господин Алваредо.

- Я люблю ее, - бросил тот в ответ.

- Скажите, вы давно в Париже?

- Три с половиной года.

- Вы студент?

- Я изучал право в Боготе. Затем приехал учиться сюда. Еще я работаю у мэтра Пюже, который преподает международное право на бульваре Распай, в двух шагах отсюда.

- Ваши родители богаты? Он ответил смущенно:

- Для Боготы - да.

- Вы единственный ребенок в семье?

- У меня есть младший брат, который живет в Беркли, в США.

- Ваши родители, как и большинство колумбийцев, католики, если не ошибаюсь?

- Моя мать набожна.

- Вы собираетесь увезти мадам Наур в Боготу?

- Я так решил.

- У вас не возникнут разногласия с семьей, когда выяснится, что вы хотите жениться на разведенной женщине?

- Я совершеннолетний.

- Вы позволите мне воспользоваться телефоном? Мегрэ позвонил в "Отель де Лувр".

- Люка?.. Ты можешь оставить их одних... Не уходи из отеля. Я дам указание сменить тебя к концу дня... Алваредо усмехнулся:

- Вы оставили своего человека в комнате Лины, чтобы помешать ей позвонить мне по телефону, не правда ли?

- Сожалею, что был вынужден принять эти меры предосторожности.

- Очевидно, ваш инспектор будет следить и за мной?

- Естественно.

- Я могу встретиться с ней?

- У меня нет никаких возражений.

- Как она себя чувствует после поездки?

- Не так уж плохо, если ничуть не потеряла хладнокровия и сообразительности.

- Она ребенок.

- Очень хитрое дитя.

- Вы действительно ничего не хотите выпить?

- Нет, спасибо.

- Это значит, что вы еще рассматриваете меня как подозреваемого?

- Моя профессия - каждого считать подозреваемым. На улице комиссар глубоко вздохнул:

- Ну вот!

- Вы думаете, шеф, он лгал?

Не отвечая на этот вопрос, Мегрэ продолжал говорить:

- Садись в машину. Вот увидишь, скоро эта красная "аль-фа-ромео" устремится к улице Риволи. Держи ребят на набережной в курсе дела, потом тебя сменят...

- А вы?

- Я возвращаюсь на Парк-Монсури. Нужно, чтобы завтра все допросы были оформлены официально.

Засунув руки в карманы, он направился к стоянке такси на углу бульвара Сен-Мишель, проклиная вязаный шарф, который душил и щекотал его.

С улицы казалось, что дом Науров пуст. Комиссар попросил шофера подождать, пересек по хрустящему снегу садик и налгал на кнопку дверного звонка.

Дверь открыл заспанный Торранс.

- Ничего нового?

- Приехал Наур- старший. Он сейчас в гостиной с господином Пьером.

- Как он выглядит?