Мегрэ и Долговязая

Значит, покончено с первым этажом. На втором слышались шаги, там передвигали мебель, волоча ее по полу.

Мегрэ поднялся по лестнице и увидел, что мадам Серр сидит на стуле посреди площадки.

— Я уж и не знаю, куда мне деваться, — сказала она. — Можно подумать, что мы переезжаем на другую квартиру. Что же они, в конце концов, ищут, месье Мегрэ?

Гийом Серр, стоя посреди залитой светом спальни, зажигал новую сигару.

— Господи! Зачем мы ее только отпустили! — вздыхала старуха. — Если бы я могла предвидеть…

Она не уточнила, что бы она сделала, если бы могла предвидеть…

Глава 6

в которой Мегрэ принимает решение, поразившее его сотрудников, и в которой его кабинет становится похожим на ринг

Когда Мегрэ принял решение, было три часа сорок минут; допрос начался в четыре двадцать пять. Но все же торжественным, почти драматическим был тот момент, когда он решился.

Для всех тех, кто работал с комиссаром на улице Ла-Ферм, Мегрэ повел себя неожиданно. Уже с утра было что-то необычное в том, как он руководил операцией. Они не впервые производили подобного рода обыск, но этот — чем дальше, тем все больше отличался от прежних. В чем состояло отличие, определить было трудно. Первым это почувствовал Жанвье, который лучше всех знал своего начальника.

Когда по приказанию Мегрэ они принялись за работу, в глазах комиссара горел какой-то радостный, почти свирепый огонек; он привел их в этот дом, как будто пустил свору гончих по свежему следу, и подбадривал их не столько голосом, сколько всем своим видом.

Не приняло ли это дело характер борьбы между ними двумя, Мегрэ и Гийомом Серром! Точнее, так ли протекали бы события и пришел ли бы Мегрэ к тому же решению, если бы человек с улицы Ла-Ферм не был упорнее его и физически, и морально?

Казалось, что с самого начала Мегрэ не терпелось помериться с ним силами.

А порой можно было подумать, что он действует из других побуждений, и заподозрить, что ему доставляет удовольствие перевернуть вверх дном все в этом доме.

Им редко приходилось работать в комнатах, подобных этим, где повсюду царили мир и гармония, приглушенная, тихая гармония, где самые старые вещи совсем не казались смешными, и где, после многочасовых поисков, не было обнаружено ни одной подозрительной мелочи.

Когда Мегрэ заговорил, было три часа сорок минут.

Они все еще ничего не нашли. Полицейские чувствовали себя неловко и ждали, что их начальник принесет извинения и удалится.

Что заставило Мегрэ принять такое решение? Отдавал ли он сам себе в этом отчет? Жанвье даже заподозрил, что он выпил слишком много аперитива, когда около часа дня ходил закусить на террасу кафе напротив. Когда он вернулся, от него и в самом деле попахивало перно.

Эжени не накрывала на стол для своих хозяев. Старая дама перекусила, стоя на кухне, как бывает во время переезда на другую квартиру, а немного позже уборщица принесла и Гийому бутерброд и чашку кофе.

Они как раз работали на чердаке.

Это была самая скрытая от посторонних часть дома, более скрытая, чем спальни и бельевые шкафы.

Чердак был обширный, из двух слуховых окон на сероватый пол ложились большие прямоугольные пятна света. Жанвье открыл два кожаных ружейных футляра, а один из специалистов по уголовному розыску осмотрел ружья.

— Это ваши?

— Они принадлежали моему тестю. Я никогда не охотился.

Часом раньше, в комнате Гийома, они обнаружили револьвер; после тщательного осмотра Мегрэ присоединил его к куче предметов, которые они собирались унести с собой для последующей проверки.

В эту кучу были свалены самые разнообразные вещи, в том числе зубоврачебные карточки и взятые из маленького столика в спальне старой дамы свидетельства о смерти ее мужа и ее первой невестки.

Там был также костюм: Жанвье обнаружил, что на рукаве его вырван маленький клочок материи. Гийом Серр утверждал, что не надевал его уже дней десять.

Они блуждали среди старых чемоданов, ящиков, хромоногих столов и стульев. Они не делали перерыва на завтрак, а ходили закусывать по очереди. Мере удовольствовался бутербродом, который ему принес фотограф.

Около двух часов Мегрэ позвонили из полиции и сообщили, что на его имя получен довольно толстый конверт из Голландии. Он попросил распечатать конверт. Это были письма Марии, на голландском языке.

— Вызовите переводчика и засадите его за работу.

— Здесь?

— Да. Пусть он не уходит с Набережной, пока я не приеду.

Поведение Гийома Серра не изменилось. Он по-прежнему ходил за ними по пятам, не упускал из вида ни одного их движения и ни на минуту не терял спокойствия.

Он как-то особенно смотрел на Мегрэ, и было ясно, что другие для него не в счет. Это была схватка между ними двумя. Инспектора были лишь второстепенными персонажами. Даже сыскная полиция для Серра не существовала. Борьба велась в личном плане. Гийом больше не протестовал, терпел это вторжение в его дом, в его личную жизнь с высокомерной покорностью судьбе, и невозможно было заметить в нем ни малейшего признака тревоги.