Мегрэ и его мертвец

— Переводите, — произнес Мегрэ, наблюдая за Марией, которая не отрывала от комиссара взгляда, полного ненависти.

— Спросите, не хочет ли она что-нибудь сказать?

В ответ презрительная усмешка.

— Сирота, чудом избежавшая мучительную смерть, живет теперь в Амьене. У приемных родителей. Сегодня утром ей показали переданный по фототелеграфу снимок вот этой женщины, которую девочка тотчас узнала. Ее ни о чем не предупреждали, просто дали фотографию. В результате припадок истерики. Переводите, господин чех.

— Она словачка, — повторил чиновник посольства.

В этот момент заплакал новорожденный. Взглянув на часы, сиделка вынула ребенка из кроватки. Мать неотрывно глядела на него, пока ему меняли пеленки.

— Напоминаю: ваше время кончилось, господин комиссар.

— А люди, о которых я вам рассказывал? Их время тоже кончилось?

— Ей надо кормить ребенка.

— Пусть себе кормит.

Впервые Мегрэ пришлось продолжать допрос при таких обстоятельствах: младенец так и впился в белую грудь преступницы.

— Она по-прежнему молчит. Полагаю, она ничего не ответит и тогда, когда вы расскажете ей о вдове, мадам Риваль, которая была подобным же образом убита у себя на ферме девятого января. То была самая последняя жертва. Дочь ее, сорокалетнюю женщину, тоже нашли убитой. Предполагаю, что дело не обошлось без Марии. Как всегда, на трупе обнаружены следы ожогов. Переведите.

Мегрэ почувствовал атмосферу недоброжелательства, даже враждебности. Но это его не трогало. Он вконец изнемог. Опустись он минут на пять в кресло, тотчас бы уснул.

— Теперь расскажите ей о ее приятелях. Это Виктор Поленский, что-то вроде деревенского придурка, обладающего силой гориллы. Серж Мадок — личность с толстой шеей и сальной кожей. Карл и еще — подросток по имени Петр.

Слушая, как перечисляет имена комиссар, Мария всякий раз вздрагивала.

— Подросток тоже был ее любовником?

— Мне и это переводить?

— Извольте. В краску вы ее не вгоните.

Женщина оказалась припертой к стене, и все же при упоминании о подростке губ ее коснулась нежная улыбка.

— Спросите, действительно ли он был ее братом.

Как ни странно, порой, причем не только тогда, когда она прижимала к груди ребенка, в глазах преступницы вспыхивали искорки тепла.

— А теперь, господин чех…

— Меня зовут Франц Легель.

— Мне это абсолютно безразлично. То, что я сейчас скажу, попрошу перевести очень точно, слово в слово. Возможно, от этого будет зависеть жизнь вашей землячки. Прежде всего предупредите: от того, каково будет ее дальнейшее поведение, зависит ее жизнь.

— Неужели я должен переводить и это?

— Какая мерзость! — пробормотала сиделка.

Мария даже ухом не повела. Лишь чуть побледнев, усмехнулась.

— Есть еще одно лицо, неизвестное нам. Это их главарь.

— Переводить?

— Пожалуйста.

На сей раз ответом молодой матери была насмешливая улыбка.

— Она не будет говорить, я знаю. Я это понял, как только пришел. Таких, как она, не запугаешь. Однако есть одна деталь, которую мне надо знать, поскольку речь идет о человеческих жизнях.

— Переводить?

— А зачем же я посылал за вами?

— Прошу прощения.

Неестественно выпрямившись, Мегрэ словно отвечал выученный урок.

— С двенадцатого октября по двадцать первое ноября прошло около полутора месяцев. С двадцать первого ноября по восьмое декабря прошло немногим более двух недель. До двенадцатого января — еще пять недель. Не понимаете? Это примерно то время, в течение которого банда успевала истратить награбленные деньги. Сейчас конец февраля. Обещать я ничего не могу. Другие станут решать ее судьбу, когда дело будет представлено на суд присяжных. Переведите.

— Не повторите ли даты?

Комиссар повторил, затем подождал.

— А теперь сообщите ей, что, если она своим ответом предотвратит новые злодеяния, это ей зачтется.

Мария лишь презрительно скривила губы.

— Я не спрашиваю, где сейчас находятся ее друзья. Даже не выясняю имя их вожака. Я хочу знать, не пустые ли они, не готовят ли они в ближайшие дни новое преступление.

Глаза Марии вспыхнули, и весь ответ.

— Ладно. Отвечать она не желает. Пожалуй, тут все ясно. Осталось выяснить, не Виктор ли Поленский был убийцей.

Внимательно выслушав перевод, женщина потом стала ждать новых вопросов. Мегрэ досадовал, что приходится прибегать к услугам этого чиновника из дипломатической миссии.

— Не думаю, чтобы топором орудовало несколько человек. Если роль палача выполнял не Поленский, тогда непонятно, к чему банде было таскать с собой полуидиота. Ведь, в конце концов, это он навел нас на след Марии. Вскоре мы доберемся и до остальных.

И снова перевод. На этот раз Мария явно торжествовала. Они ничего не знают. Знает только одна она. Лежит тут обессиленная, прижимая к груди новорожденного. Зато никого не выдала, будет и впредь держать язык за зубами.

Невольный взгляд, брошенный молодой женщиной на окно, выдал ее. Когда преступницу оставили там, на улице Руа-де-Сисиль, — скорее всего, она сама на этом настояла — приятели, видно, пообещали её выручить.

Она знает своих мужчин. Верит им. Пока они на свободе, она в безопасности. Они вернутся. Рано или поздно вызволят ее отсюда. Даже из тюремной больницы Сантэ.