Мегрэ и клошар

Он был прав со своими доводами. У Мегрэ не было до сих пор никакого серьезного мотива, чтобы так приставать к фламандцу. Он целиком положился на свою интуицию. Поднявшись на борт недалеко от Жюзьё, он сильно удивился перемене в поведении речника.

Это был уже не совсем тот человек, с которым он виделся в Париже. Жеф был поражен, завидев комиссару на берегу и живо отреагировал на его появление. И с тех пор его ни на минуту не покидала подозрительность, он замкнулся в себе, в глазах не было прежнего блеска, как не стало и своеобразного юмора, отличавшего его тогда, у набережной Селестэн.

— Так что, хотите, чтобы я отвез вас в Париж?

— Но для этого нужны какие-то основания. Существуют же законы…

— Причина налицо: вы отказываетесь отвечать на самые стандартные вопросы.

По-прежнему пыхтел двигатель, и из каюты были видны длинные ноги Хуберта, стоявшего у штурвала.

— Потому что вы все время пытаетесь меня запутать…

— Ничуть не бывало, я стремлюсь лишь установить правду.

— Какую?

Жеф отступал и наступал, то выражал уверенность в своих неоспоримых правах, то, наоборот, испытывал заметное беспокойство.

— Когда вы купили это судно?

— Я его не приобретал.

— Но оно же принадлежит вам?

— Да, моссье, но и жене тоже.

— Другими словами, вы стали совладельцем, женившись на ней, так что ли? Баржа была её собственностью?

— А что в этом необычного? Мы заключили брак вполне законно, перед бургомистром и кюре.

— А до этого «Зварте Звааном» командовал её отец?

— Да, моссье. Старый Виллемс…

— У него не было других детей?

— Нет, моссье…

— А что стало с его женой?

— Она умерла за год до этого…

— Вы уже работали на борту?

— Да, моссье…

— И как долго?

— Виллемс нанял меня, когда скончалась его супруга. Это было Оденарде.

— А до этого вы подвизались на другом судне?

— Да, моссье. На «Дрие Геброудерс».

— Почему же ушли оттуда?

— Потому что это была баржа-развалюха, которая почти и не ходила во Францию, да и перевозила в основном уголь.

— А вы не любите такой груз?

— Уж очень много грязи…

— Итак, примерно три года тому назад вы появились на «Зварте Зваан». Сколько лет тогда было Аннеке?

Услышав свое имя, она с любопытством посмотрела на них.

— Восемнадцать лет, не так ли…

— И у неё только что умерла мать.

— Да, моссье. Как я вам уже сказал, в Оденарде.

Он прислушался к тарахтению мотора, посмотрел на берег, пошел что-то сказать брату, который после этого замедлил ход, чтобы пройти под железнодорожным мостом.

Мегрэ терпеливо разматывал клубок, стараясь не порвать эту появившуюся тонкую нить.

— Значит, до этого они вели дело по-семейному. После смерти матери потребовалось взять кого-то со стороны. Так?

— Все правильно.

— Вы занимались двигателем?

— Не только, всем остальным тоже. На борту надо уметь делать все.

— И вы сразу же влюбились в Аннеке?

— А вот это, моссье, вопрос уже сугубо личный, верно? И он касается только меня и её.

— Когда вы поженились?

— В будущем месяце исполнится как раз два года.

— А когда умер Виллемс? Это его портрет висит на стене?

— Он самый.

— Так когда он умер?

— За шесть недель до нашей свадьбы.

Мегрэ все больше и больше казалось, что он продвигается вперед обескураживающе медленно, но он вооружился терпением, выделывая словесные круги и неумолимо сжимая их, проявляя, однако, осторожность, дабы не спугнуть фламандца.

— Оглашение о предстоящем бракосочетании[28] состоялось, когда Виллемс уже скончался?

— У нас эти объявления делаются за три недели до свадьбы. Не знаю, как это происходит во Франции…

— Но о браке уже была договоренность?

— Надо думать, ведь мы поженились.

— Будьте любезны, задайте этот вопрос вашей жене.

— С чего бы вдруг я стал спрашивать её об этом?

— Иначе я буду вынужден сделать это через переводчика.

— Ну что же…

Он чуть не сказал: «Валяйте!»

И тогда Мегрэ попал бы в очень трудное положение. Ведь они находились в департаменте Сена-и-Уаза, где комиссар не имел права проводить этот допрос.

К счастью, Ван Хутте передумал и обратился на своем языке к супруге. Та покраснела, смутилась, взглянула сначала на мужа, потом на их гостя и что-то произнесла с легкой улыбкой.

— Потрудитесь перевести, пожалуйста.

— Ладно! Она говорит, что мы давно полюбили друг друга.

— Ко времени свадьбы тому был уже целый год?

— Почти сразу же…

— Иначе говоря, началось после того, как вы поселились на борту?

— А что плохого…

Мегрэ прервал его:

— Меня интересует лишь одно: был ли в курсе Виллемс?

Жеф промолчал.

— Думаю, что в любом случае на первых порах вы, как большинство влюбленных, скрывали от него ваши чувства?

И вновь речник не ответил, а посмотрел в окошко.

— Мы начинаем причаливать. Нужно помочь брату на палубе.

Мегрэ пошел за ним, и действительно, перед ним тянулись набережные Мант-ля-Жоли, виднелись мост и с дюжину барж, причаленных в речном порту.

Дизель работал теперь в замедленном режиме. А когда включили задний ход, то у винта вспенилась большими пузырями вода. С других судов за ними наблюдали свободные от работы люди, а концы принял какой-то мальчишка лет двенадцати.

Было очевидно, что присутствие на борту Мегрэ в костюме и шляпе с полями вызывало всеобщее любопытство.