Мегрэ и порядочные люди

На сей раз Мегрэ пришел в пивную чуть попозже, и обстановка там изменилась. Посетители пили аперитив, и многие столики были накрыты скатертями и сервированы для обеда.

Мегрэ сел на то же место, что и утром. Официант, который тогда его обслуживал, подошел к нему, как к старому клиенту, и комиссар достал из бумажника фотографию.

— Это она?

Официант надел очки, чтобы рассмотреть маленький кусочек картона.

— Здесь она без шляпы, но я все равно почти уверен, что это та самая женщина…

— Почти уверены?

— Уверен. Вот разве что, если мне придется выступать свидетелем на суде перед судьями, адвокатами, которые начнут задавать кучу вопросов…

— Думаю, вам не придется выступать свидетелем.

— Это наверняка она или какая-то другая женщина, очень на нее похожая… Она была в темном шерстяном платье, не в чисто черном, а как бы с проседью, и в шляпе, отделанной белым.

По описанию платье походило на то, в котором была мадам Жослен не далее как этим утром.

— Где здесь телефон?

— В глубине зала, налево, напротив туалета. Возьмите жетон в кассе…

Мегрэ зашел в кабину и стал искать номер телефона доктора Ларю, хотя не был до конца уверен, что застанет врача дома. У него даже не было конкретной причины звонить ему.

Он просто решил отмести все второстепенные версии, как с фотографией из конторы на улице Сен-Готар. Он старался исключить все гипотезы, даже самые невероятные.

Ему ответил мужской голос.

— Это вы, доктор? Говорит Мегрэ.

— Я только что вернулся и подумал о вас.

— Почему?

— Не знаю. Подумал о следствии, которое вы ведете, вообще о вашей профессии… Вы случайно застали меня в такое время… По субботам я заканчиваю обход раньше, чем в остальные дни, поскольку большинство моих клиентов уезжает за город.

— Вас не затруднит зайти выпить со мной стаканчик во франко-итальянскую пивную?

— Знаю… Сейчас приду… У вас новости?

— Еще не уверен…

Маленький пухлый Ларю не соответствовал описанию спутника Жослена, которое дал официант. Жуан тоже, он был скорее рыжим и не походил на человека, привыкшего пить.

И все же Мегрэ не хотел упустить ни единого шанса.

Чуть позже врач уже выходил из машины и, войдя в зал, обратился к официанту, словно к старому знакомому:

— Как поживаете, Эмиль?.. Как шрамы?

— Почти незаметно… Порто, доктор?

Они знали друг друга. Ларю объяснил, что несколько месяцев назад лечил Эмиля, когда тот опрокинул на себя горячий кофейник.

— Другой раз, лет десять назад, он порезался сечкой… А как движется следствие, господин комиссар?

— Мне не очень-то помогают, — ответил тот с горечью.

— Вы имеете в виду семью?

— Мадам Жослен, в частности. Я бы хотел задать вам несколько вопросов на ее счет. Я уже спрашивал о ней вчера вечером. Меня беспокоят некоторые детали.

Насколько я понял, вы с женой были их единственными близкими друзьями…

— Это не совсем так… Как я уже говорил вам, я давно лечу эту семью, знал Веронику еще совсем крошкой… Но в то время меня приглашали к ним в дом лишь от случая к случаю…

— Когда же вы стали другом дома?

— Гораздо позже… Как-то раз, несколько лет назад, нас пригласили на ужин вместе с другими гостями. Там была чета Ансельм, я прекрасно их помню, знаменитые фабриканты шоколада… Вы, должно быть, знаете шоколад Ансельм… Они также производят драже для крестин…

— Вам показалось, что они близкие друзья Жосленов?

— Они были довольно дружны… Ансельм чуть старше… Жослен поставлял Ансельму коробки для шоколада и драже…

— Они сейчас в Париже?

— Это было бы странно… Сам Ансельм четыре-пять лет назад отошел от дел и купил виллу в Монако… Они живут там круглый год…

— Постарайтесь вспомнить, кто еще бывал у Жосленов?

Чаще всего мне доводилось встречать на улице Нотр-Дам-де-Шан неких Морне — у них две дочери, — сейчас они, кстати, совершают плавание где-то в районе Бермудских островов. Это торговцы бумагой…

В конечном счете Жослены бывали лишь у своих лучших клиентов и у некоторых поставщиков…

— Не помните мужчину лет сорока?

— Нет, пожалуй, не помню…

— Вы хорошо знаете мадам Жослен… Что вы можете о ней сказать?

— У нее очень слабые нервы, и, не скрою, я лечу ее всякими успокоительными, хотя она умеет поразительно владеть собой…

— Она любила мужа?

— Убежден в этом… У нее была довольно суровая юность, как я узнал… Отец рано овдовел, а был он человеком тяжелым, крайне сурового нрава…

— Они жили где-то неподалеку от улицы Сен-Готар?

— В двух шагах… На улице Даро… Она познакомилась с Жосленом, состоялась помолвка, и через год они поженились.

— А какова судьба отца?

— У него оказался рак, особенно мучительная форма, и несколько лет спустя он покончил с собой…

— Что бы вы сказали в ответ на предположение, что у мадам Жослен есть любовник?

— Я бы в это не поверил. Видите ли, в силу своей профессии, мне приходится хранить секреты многих семей. В этой среде число жен, изменяющих мужьям, гораздо меньше, чем можно предположить, исходя из книг или пьес. Я не стану утверждать, что эти женщины более добродетельны. Быть может, у них просто меньше возможностей или они боятся пересудов…

— Ей случалось одной уходить из дому днем?