— Что вам угодно?
— Мне бы хотелось видеть доктора Мелана.
— Для консультации?
— Да.
— Вам назначено?
— Нет.
— Доктор принимает только по предварительной записи.
— На табличке сказано, что доктор принимает с десяти до двенадцати.
— Это старая табличка.
— Вчера ночью у меня безумно разболелся зуб. Аспирин не помогает…
— Вы уже были у Мелана?
— Нет.
— Вы живете на этой улице?
— Тоже нет.
— Как же произошло, что вы выбрали именно доктора Мелана?
— Я проходил по улице и увидел табличку…
— Идемте.
Она ввела его в маленький кабинет с белыми стенами. Но белизна их была так же сомнительна, как и все остальное в этом доме. Секретарша села за письменный стол.
— Садитесь… Я не ручаюсь, что доктор сможет принять вас между двумя пациентами, но на всякий случай заполню карточку. Фамилия?
— Мегрэ. Жюль Мегрэ.
— Профессия?
— Служащий.
— Возраст, адрес?
— Пятьдесят два года, бульвар Ришар-Ленуар.
Секретарша оставалась невозмутимой. Правда, голова ее склонилась над карточкой, и он не мог видеть ее глаз.
— Какой зуб вас беспокоит?
— Коренной, справа, точно не знаю какой, кажется, второй.
— Подождите в приемной… Я вам ничего не гарантирую… Если торопитесь, советую пойти поискать другого дантиста…
— Я подожду…
Окно приемной выходило в сад. У высокой стены напротив окна Мегрэ увидел обветшалую оранжерею, садовые инструменты, неухоженные цветники. За садом высился шести- или семиэтажный дом.
Это была задняя сторона дома, и у нескольких окон на веревках сушилось белье.
Мегрэ сел на стул, нащупал в кармане трубку. Если бы перед ним не сидела молодая женщина с печальными глазами, он, возможно, и закурил бы.
Тик-так. Тик-так. Это тикали часы черного мрамора. Они показывали двадцать минут одиннадцатого.
Мегрэ задал себе вопрос: будет ли он еще сидеть в этой комнате, когда часы покажут двенадцать?
Он пытался ни о чем не думать, не строить никаких гипотез, сохранять ясность мысли. Чтобы как-то заполнить время, он начал фиксировать малейшие детали: зеркало над камином, на котором мухи в течение многих лет оставляли маленькие коричневые следы, каминная решетка Второй империи, стулья разных стилей.
Можно было догадаться, что в этом доме нет хозяйки, нет детей.
Третья дверь в приемной была обита войлоком, как в конторах некоторых старых нотариусов и кое-где в учреждениях. Ни один звук не проникал из-за двери.
Впрочем, тишина была во всем доме. Снаружи стояла жара. Здесь царила прохлада.
— Доктор просит извинить его, мадемуазель… Он примет вас через несколько минут…
Это была секретарша. Молодая пациентка ответила ей покорным взглядом.
— Пройдите, пожалуйста, за мной, господин Мегрэ…
Она открыла обитую войлоком дверь, затем еще одну, окрашенную в серый цвет. Они внезапно попали из полутемной приемной в залитый солнцем кабинет врача. Человек в белом халате сидел перед бюро эпохи Луи-Филиппа и держал в руках карточку комиссара.
Секретарша исчезла. Франсуа Мелан, не торопясь, прочел всю карточку до конца, в то время как Мегрэ сделал два-три шага вперед.
— Садитесь…
После разговора с Марселем Лендри Мегрэ видел доктора Мелана в своем воображении совсем не таким. Его еще меньше, чем дядю Николь, можно было представить танцующим в клубе «Сто ключей».
У Мелана были рыжие волосы. Огненно-рыжие. Он был из тех рыжих, которых в детстве товарищи дразнят морковкой. Доктор поднял голову, и Мегрэ увидел стекла очков без оправы, за которыми светились ясные голубые глаза.
Мелан выглядел очень молодо.
— Зубная боль возникла внезапно?
Он ничем не выдал, что знает Мегрэ. Его глаза не выражали любопытства.
— Да, вчера вечером, в тот момент, когда я ложился спать…
— Этот зуб беспокоил вас и раньше?
— Нет. У меня в общем-то хорошие зубы.
— Сейчас посмотрим…
Он поднялся, и Мегрэ сделал еще одно открытие: Мелан был огромного роста, почти на голову выше его. Халат на нем — не намного чище, чем на его секретарше, — достигал только колен и открывал брюки, которые нуждались в утюжке.
Посреди комнаты стояло зубоврачебное кресло, и над ним, как обычно, находилась большая круглая лампа в форме диска. Между креслом и окном — узкий столик с аккуратно разложенными инструментами.
Немного поколебавшись, Мегрэ уселся в кресло. Повязав салфетку вокруг шеи пациента, доктор нажал ногой на педаль и немного приподнял кресло.
— Откиньте голову… Так, хорошо… Откройте рот…
Здесь тишина была не такой полной, как в других комнатах этого дома. Окна кабинета выходили на улицу. Оттуда доносились разные шумы: и неясный гул голосов, и более резкие звуки.
Мелан с невозмутимым видом подержал секунду маленькое зеркальце над пламенем…
— Откройте шире рот, пожалуйста…
Когда Мелан нагнулся, Мегрэ увидел его лицо совсем близко, как бы через увеличительное стекло. У доктора, как у большинства рыжих, была розоватая кожа, пористая, немного веснушчатая.
Мелан не разговаривал. С тех пор как комиссар вошел в кабинет, он произнес минимум слов. И когда он распрямил свое большое тело, то сделал это как-то застенчиво и неловко.
С помощью остроконечного инструмента доктор прикоснулся к поверхности коренных зубов.
— Вы чувствуете что-нибудь?