Мэй vs Хорн (СИ)

— Лиса, уходи, — отвечает Лукас и его пальцы только сильнее сжимают дерево. Я чувствую, как он напрягается от этой ситуации, хоть я и не знаю причин.

— Я должна её увидеть! Это правда? Женишься на этой замухрышке? — такой комментарий бьёт по самолюбию, хотя раньше за собой такого не замечала — мне всегда было всё равно на такие высказывания в свой адрес.

— Да, она станет моей женой, поэтому тебе надо уйти и больше не приходи сюда, — а я и не замечала, что он бывает такой строгий и властный, как и Кеннет, а сначало-то казалось, что они абсолютно разные. То есть вся его веселость и жизнерадостность обманчива?

— А как же я? — взвизгивает она, снова толкая дверь вперёд.

— О чём ты? Ты не моя девушка, я ничего тебе не обещал, это ты на меня вешаешься. Уже поздно, уходи, Лорин может услышать тебя.

— Пусти меня, и я докажу, что лучше.

Она проводит пальцами по его руке, но он отдергивается, словно скидывая грязь или муху.

— «Лучше пулю в лоб, чем дуру в жены», — говорит он и грубо выталкивает её за дверь, а я устремляюсь по коридору, не желая показывать ему, что стала свидетельницей их разговора, с одной лишь целью — спрятаться в комнате и перестать улыбаться. Ну что я за дура такая? Верю ему? Это же игры, очередные уловки. Или…? Да какие ещё «или»?

*** ***

— Лорин! — кричит он не в первый раз за последние минут пять.

— Никуда я не пойду! Я же сказала! — говорю из-за заблокированной двери, она трясётся как при землетрясении в десять баллов, когда он дёргает ручку и пытается её открыть, чтобы добраться до меня.

— Открой, давай спокойно поговорим, — успокаиваясь, говорит Лукас. — У меня даже для тебя сюрприз есть!

— Принял смертельную дозу яда и скоро умрёшь?

Хотела бы видеть, как перекосилось его лицо после этого, но за дверью становится слишком тихо, прикладываю ухо, и совсем ничего не слышу. Он что, ушёл?

— Ты там умер?

Всё ещё тишина. Если это новый план, то я тут могу посидеть, пока не умру от голодной смерти. В доме что-то разбивается, уж не сошёл ли он там вовсе с ума, я что-то нервничаю и не хочу выступать в суде. Что ещё придумал этот идиот?

Отодвигаю как можно тише комод и приоткрываю дверь, делаю шаг, и Лукас влетает в меня. Мы падаем на пол, он успевает приобнять и перевернуться так, что большая часть, удара, если не вся, приходится на него. Его губы легко накрывают мои, а, отстраняясь на расстояния не больше двух дюймов. Лукас проводит по растрепавшимся волосам и заправляет прядки, которые падают ему на лицо, за ухо. Он нежно притягивает к себе и проводит языком влажную дорожку по нижней губе, отчего что-то переворачивается в животе, щекоча стенки. Эта ласка выходит не властной или принуждающей, а, удивительно — успокаивающей, хотя часть меня хочет рвать волосы и проклинать всеми бранными словами на свете. И именно та, другая я, толкает и слезает с него, отодвигаясь подальше, и только потом дотрагивается до губ, а он непринужденно улыбается:

— Будем считать, что ничего не было? — он приподнимается на локте и поглядывает на меня, проходясь взглядом по лицу, путешествуя от одной черты до другой и останавливаясь на губах.

— Конечно! — я заношу кулак, чтобы ударить в грудь, но он перехватывает руку. Я поднимаю взгляд и впитываю каждое слово:

— Я всё тебе объясню после ужина. Больше никаких секретов, договорились?

— И почему я должна тебе верить? — перед глазами вспоминается его обнаженная фигура, а жар его руки сейчас опаляет кожу — нафиг теряю свою волю. «Дурацкий божок со своим идеальным телом». — Дай угадаю, у меня нет выбора?

[1] Знаменитая фраза Кхала Дрого к Дени из «Игра престолов»

Часть 7. Лорин Хорн. Виноваты звезды

— Ну, и?.. — говорю я, вспоминая о его словах и требуя информацию о сюрпризе. Он резко садится и улыбается слишком безумно, чтобы я могла расслабиться, прежде чем ответить:

— Он в моей комнате, если ты про подарок, — его руки свободно висят между ног, и Лукас смотрит на меня в то время, пока голова лежит на коленях.

— У тебя всё-таки есть своя комната? — моя язвительность достигает нужной точки — я возвращаюсь, больше не в плену его пухлых губ и тела и могу контролировать свои мысли и не думать о том, как он нежен и трогателен временами, а потом это всё рушится стоит ему открыть рот.

— Конечно, есть, но в твоей я не прочь бывать чаще, — он хватает меня за лодыжку, но не притягивает. А я думала, что сделает именно это, сам как будто передумал в последний момент. Скидываю его руку, потому что ловлю себя на том, что его руки становятся не таким уж и неприятными, и ко всему прочему я вспоминаю о Тоби, поэтому следующая фраза получается такая злобная:

— Ну же, Кристиан, пора показывать свою красную комнату [1].