Мэйфейрские ведьмы

Роуан оборвала себя на полуслове и уставилась на самый большой сосуд, жидкость в котором еще не до конца утратила свою прозрачность и позволяла увидеть, хоть и не очень отчетливо, что внутри плавает какой-то округлый предмет. Он напоминал… Нет, это невозможно! Внутри сосуда находилась голова человека! Роуан отпрянула, как от ожога.

— Расскажи мне, что ты видела.

— Ну почему, зачем вы меня мучаете? — тихо спросила Роуан, не в силах отвести взгляд от склянки, от темных полуразложившихся глаз, плававших в жидкости, от волос, напоминавших морские водоросли. Наконец она отвернулась и прямо взглянула в лицо Карлотте: — Я видела, как сегодня похоронили мою мать. Чего вы от меня хотите?

— Я уже объяснила.

— Неправда, вы мстите мне за то, что я приехала, хотите наказать за желание узнать правду и за то, что я расстроила ваши планы…

По лицу Карлотты скользнула мимолетная усмешка.

— Как вы не понимаете? — продолжила Роуан. — Ведь я осталась там совсем одна и хочу познакомиться наконец со своими родственниками. Вам не удастся подчинить меня своей воле.

Ответом ей было молчание. От жары, духоты и вони Роуан едва не теряла сознание и не знала, долго ли еще сможет выдержать весь этот кошмар.

— Именно так вы поступили с моей матерью? — Голос ее зазвенел от бессильной ярости. — Вы заставляли ее делать то, что было нужно вам?

Она попятилась, как будто гнев отталкивал ее от Карлотты. Пальцы, сжимавшие лампу, напряглись почти до белизны, хотя стекло так нагрелось, что терпеть становилось невмоготу.

— Все, хватит! — воскликнула она — Я ухожу отсюда!

— Бедная девочка, — заговорила наконец Карлотта. — Да, в этом сосуде действительно мужская голова. Рассмотри ее получше, когда придет время. И все остальное в этой комнате тоже.

— Но все они давно разложились, сгнили и ни на что уже не годятся! Если вообще годились хоть на что-нибудь. Я хочу поскорее выбраться отсюда!

И все же она не удержалась и напоследок, дрожа от ужаса, еще раз взглянула на сосуд. В полупрозрачной жидкости виднелся широко открытый рот, почти безгубый, внутри которого сверкали белизной два ряда зубов; студенистая масса глаз поблескивала, отражая свет лампы. Зажав рукой рот, Роуан перевела взгляд на соседнюю склянку. В ней что-то шевелилось… Черви! Печать на крышке была сломана.

Роуан выскочила из комнаты и, закрыв глаза, прислонилась к стене, по-прежнему сжимая в руке лампу. Кровь стучала в ушах, и в какой-то момент Роуан показалось, что она больше не выдержит и ее стошнит прямо здесь, на площадке лестницы, на глазах у старухи. Как сквозь вату она услышала шаги Карлотты, которая медленно прошла мимо нее и теперь спускалась по ступеням.

— Иди вниз, Роуан Мэйфейр, — окликнула ее Карлотта — Погаси лампу, но прежде зажги свечу и принеси ее сюда.

Роуан постепенно приходила в себя. Она провела рукой по волосам, откинула их с влажного лба, потом, изо всех сил борясь с новым приступом тошноты, направилась в спальню. Все ее движения были замедленными, как во сне. Поставив на столик лампу — кале раз в то мгновение, когда ей показалось, что пальцы больше не вынесут жара, — она поднесла руку к губам, чтобы хоть чуть-чуть унять боль, потом взяла свечу и сунула ее в отверстие колпака, стараясь не коснуться раскаленного стекла. Как только вспыхнул фитилек свечки, она погасила лампу, подняла повыше свечу и на минуту застыла, пристально глядя на бесформенный тюк возле камина и приставленные к нему ботинки.

Нет, они не были приставлены… Нет! Все так же медленно она подошла к камину и кончиком туфли слегка толкнула ботинок, который чуть сдвинулся с места. Однако было совершенно очевидно, что его что-то держит, не давая упасть или сдвинуться дальше. Присмотревшись, Роуан увидела чуть высунувшийся из скрученного ковра край брюк, а между краем и ботинком блеснула белым кость человеческой ноги.

Парализованная ужасом, Роуан несколько мгновений смотрела на кость, потом перевела взгляд на продолговатый тюк, действительно оказавшийся скрученным в рулон ковром. Как только она вновь обрела способность двигаться, Роуан прошла несколько шагов в сторону противоположного края рулона и увидела то, что прежде оставалось скрытым от ее глаз, — тускло поблескивавшие темные волосы. Внутри рулона был мертвец! Причем пролежал он здесь очень долго. А вот и темное пятно на полу и такое же темное пятно на ковре, ближе к ногам, там, где засохли вытекшие из покойника соки. Она сумела разглядеть даже каких-то насекомых, попавших в эту липкую когда-то жидкость и высохших вместе с ней.

«Роуан, никогда не езди туда. Помни о том, что ты мне обещала. Не возвращайся туда, Роуан».

Откуда-то издалека, снизу, до нее едва слышно донесся голос Карлотты:

— Спускайся, Роуан Мэйфейр!

Роуан Мэйфейр… Роуан Мэйфейр… Роуан Мэйфейр…