Meine russische Seele (СИ)

Но теперь девушка могла применять свои знания исключительно для помощи одногруппницам, которые попали вместе с ней в плен. Во время эвакуации немецкие войска перехватили машины, губа не дура, знали ведь, садюги, что тут много молодых красивых девушек, других и не брали в подобные школы. Кто пытался сбежать, тех пристрелили сразу, а тех, кто не проявил особого сопротивления, погрузили в машины и повезли куда-то. А куда… Вася не знала, ни сколько они едут, ни тем более куда, поля сменялись лугами, лесами, городами. Девушка устала считать, сколько городов они проехали, прежде чем услышала из разговоров фашистов о том, что вскоре они будут на месте. Мать всегда говорила, что нужно знать языки тех народов, которые окружают нашу страну, а в особенности вражеский, поэтому обучала дочь так, как сама знала. Читала Василиса плохо, но на слух некоторые фразы, отрывки, отдельные слова воспринимать и понимать могла. От этой невкусной баланды жутко крутило живот, хотелось чего-нибудь сытнее, но стоит радоваться хотя бы тому, что их не морят голодом, ведь вполне возможен и подобный исход.

Вскоре она увидела длинную стену, которой, казалось бы, не было конца и края, а под ней были высажены розы, что-то наподобие чайной, но только более красной. На момент с губ юной особы сорвался короткий смешок, больше похожий на предвестник истерики, еще бы, она уже почти год не видела родных, не знала как они там, знала только то, что отца взяли на фронт фельдшером. Наши ребята там гибнут, а тут… тут розы цветут… Внешность бывает обманчива, это первое, что пришло в голову Васи, она понимала, что подобная наружная красота лишь прикрытие для тех грязных дел, которые проворачиваются за этими высокими стенами лагеря. Откуда она поняла, что это лагерь? По тем же разговорам неосторожных немцев, которые не стеснялись обсуждать девушек, взятых в плен, ситуацию в стране, собственных семьях. Наверное, были уверены в том, что глупые курицы ничего не сообразят.

Не все немецкие офицеры поддерживали решение Адольфа Гитлера. Были и те, которые были вынуждены участвовать в войне, потому что в них текла немецкая кровь. Они принадлежали своей расе и их предки никогда бы не простили им отказ от поддержки.

Беккер был одним из таких офицеров, который не был на стороне Адольфа Гитлера с точки зрения политических взглядов, но вынужден быть действующим офицером, потому что на полях сражениях погибала его раса. И он был вынужден подчиняться командованию и отдавать приказы, разрабатывать стратегии. Он был верен Германии, веря в её нерушимость, но внутри себя он был человеком, который имел человечность. В 1943 году он вернулся в Берлин. В свою родную квартиру, которая досталась ему от родителей. Его отец был военным, а мать учителем немецкого языка. Оба родителя были немцами, так что по венам мужчины текла чистая арийская кровь, но с раннего детства мальчик обучался русскому языку, так что он неплохо говорил на нём. Отец не одобрял такие уроки с матерью, но всё происходило тайно. А если не пойман, то и не доказано. Почему мать учила его русскому языку? Возможно, что причиной стал русский солдат, в которого мать была влюблена в своей юности, он и научил её этому. Но смешение кровей не допускалось в семье его матери, так что свою жизнь она посвятила отцу мальчика. Была ли между ними любовь? Вряд ли. И мальчик часто видел то, как мать плакала.

Его отец был строгим и морально невыносимым человеком. Частично мужчина перенял качества отца, но яркий отпечаток на его воспитании оставила мать, которая вложила в него качества человечности. Отец умер 1938 от тяжелой болезни лёгких. Мать умерла в 1940 из-за болезни сердца. И теперь офицеру доставалась довольна внушительных размеров квартира и пустота в ней.

Офицера под домом уже ожидала машина, за рулём, которого сидел молодой солдат. Он был младше всего лишь на 7 лет, но его глаза ещё не знали войны и он не видел пушечного мяса на полях сражения. А мужчина в свои тридцать два повидал многое и его взгляд мог говорить о многом.

— В Равенсбрюк, офицер? — произнёс немец, уже зная наперед, куда сразу отправится мужчина. Ему не потребовалось подтверждения, машина тронулась с места, направляясь в сторону выезда из города.

Единственным огромным концлагерем для женщин на территории Германии был Равенсбрюк. Он был рассчитан на содержание 30 тысяч человек. К их числу относились русские и польские женщины. Значительную часть составляли еврейки. Этот женский концлагерь официально не был предназначен для проведения разных издевательств над узницами, но формальный запрет таковых также отсутствовал. При поступлении в Равенсбрюк у женщин отнимали все, что у них имелось. Их полностью раздевали, мыли, брили и выдавали рабочую одежду. После этого узницы распределялись по баракам. Еще до поступления в лагерь отбирались самые здоровые и работоспособные женщины, остальные – уничтожались. Те, кто остался в живых, выполняли разные работы, связанные со строительством и пошивочными мастерскими.