Мейси Доббс. Одного поля ягоды

Жаклин Уинспир МЕЙСИ ДОББС ОДНОГО ПОЛЯ ЯГОДЫ

МЕЙСИ ДОББС

Эта книга посвящается памяти дедушки по отцу и бабушки по матери

Джон Джек Уинспир получил серьезную рану ноги в битве на Сомме в июле 1916 года. После поправки он вернулся к своей работе уличного торговца в юго-восточном Лондоне.

Клара Фрэнсис Кларк, в девичестве Эттербери, во время Первой мировой войны работала в Вулвичском арсенале. Она частично ослепла при взрыве, убившем нескольких девушек из ее цеха. Впоследствии Клара вышла замуж и стала матерью десяти детей.

Теперь он годы проведет в госпиталях,

Где будет правилам нелепым подчиняться
И ощущать к себе скупую жалость.
А взгляды женщин будут обращаться
К тем, кто в боях не пострадал ни малость.
Как холодно и поздно! Что ж нейдут
К нему и в койку не кладут? Что же нейдут?

Заключительная строфа стихотворения Уилфрида Оуэна «Искалеченный». Стихотворение написано в Крейглокхарте, в госпитале для контуженых офицеров, в октябре 1917 года. Оуэн был убит 4 ноября 1918 года, всего за неделю до перемирия.

ВЕСНА 1929 ГОДА

Глава первая

Даже не будь она последней прошедшей через турникет на станции метро «Уоррен-стрит», Джек Баркер обратил бы внимание на высокую стройную женщину в темно-синем жакете длиной до бедер и в плиссированной юбке того же цвета, открывающей точеные лодыжки. Его старая мать сочла бы, что у нее есть «осанка». Женщина шла, распрямив плечи и высоко подняв голову, на ходу натягивая черные перчатки и при этом ухитряясь держать слегка потрепанную папку.

— Старая аристократия, — пробормотал под нос Джек. — Самодовольное ничтожество.

Джек решил, что женщина не обратит на него внимания, поэтому затопал ногами в тщетной попытке избавиться от острых игл холода, проникающих сквозь грубые сапоги. Перебросил через руку около полудюжины экземпляров «Дейли экспресс», ожидая, что возле него, взвизгнув тормозами, остановится такси и из окошка высунется рука с монетами.

— Постойте-постойте! Дайте мне, пожалуйста, «Экспресс», — послышался тягучий, как патока, голос.

Продавец газет медленно повернул голову и встретил взгляд синих глаз, темных как летняя ночь. Женщина протягивала ему деньги.

— Пожалуйста, мисс. Прохладное утро, правда?

Женщина улыбнулась, взяла газету и, перед тем как Уйти, ответила:

— Какое там! Чертовски холодное. Выпейте горячего чайку, пока не поздно.

Джек не смог бы объяснить, почему провожал взглядом эту женщину, шедшую по Уоррен-стрит к Фицрой-сквер. Но знал одно: хотя у нее и есть осанка, она, судя по фамильярному обращению к нему, явно не из старой аристократии.

В конце Уоррен-стрит Мейси Доббс остановилась перед черной парадной дверью слегка запущенного одноквартирного дома в непрерывном ряду георгианских стандартных домов, сунула под мышку «Дейли экспресс», осторожно раскрыла папку и вынула конверт, где лежало письмо домовладельца и два ключа. В письме говорилось, что, повернув ключ в замке, дверь нужно сильно толкать, газовую лампу у подножия лестницы требуется зажигать с осторожностью, а еще важно помнить про верхнюю ступеньку первого марша — на нее необходимо поглядывать — и не забывать, уходя вечером, запирать за собой дверь. Еще там было сказано, что Билли Бил, смотритель здания, привинтит на парадную дверь табличку с ее фамилией, если она не хочет остаться неизвестной.

Мейси усмехнулась. «Мне нужно заниматься делом, — подумала она. — Я здесь не для того, чтобы остаться неизвестной».

Мейси подозревала, что мистер Шарп, домовладелец, вряд ли оправдывает свою фамилию,[1] поэтому при каждой встрече будет задавать вопросы, ответы на которые очевидны. Однако его указания были дельными: дверь в самом деле приходилось толкать, а газовая лампа почти не рассеивала темноту лестничного колодца. Кое-что определенно нужно будет поменять, но всему свое время. Сейчас Мейси требовалось заняться работой, хотя у нее и не было текущих дел.